Профессионал с большой буквы ни много, ни мало гуру тюменского консалтинга, 18 февраля отмечает 60-летие. В канун юбилея мы решили узнать у Сергея Шатохина, насколько был тернист путь к успеху…
Генеральный директор консалтинговой компании «ПРЭФИШ» Сергей Шатохин — личность хорошо известная в предпринимательской среде. Именно он в переломном 1991 году основал в Тюмени первую консалтинговую организацию — Тюменское консультативное бюро «ТИКЭ», стоял у истоков создания и возглавил общественное объединение «Тюменский бизнес-клуб», помогал в решении важных проблем таким известным в регионе предприятиям, как «Бенат», «Газтурбосервис», «Пурагроук», птицефабрика «Боровская». Среди заказов компании Шатохина — такие значимые проекты, как создание Тюменской товарно-фондовой биржи и Тюменской международной ярмарки; корректировка бизнес-проекта «Уватский нефтегазохимический комплекс»; разработка Стратегии развития машиностроительного комплекса Тюменской области до 2020 года. Профессионал с большой буквы, ни много ни мало, гуру тюменского консалтинга, 18 февраля отмечает 60-летие. В канун юбилея мы решили узнать у Сергея Шатохина, насколько был тернист путь к успеху, как изменился консалтинг за последние 20 лет и нужно ли дружить бизнесу с властью.— Вы быстро сориентировались, начав свой бизнес уже в 1991 году. Помогло чутье или опыт прошлой работы? С какими основными трудностями пришлось столкнуться?— Меня всегда спрашивают, до путча или после него было основано Тюменское консультативное бюро, из которого впоследствии вырос «ПРЭФИШ». Я отвечаю «до» и в ответ неизменно слышу — «ну, ты смелый мужик».Вообще консалтинг — чисто рыночная структура, во времена планового хозяйства никакие советчики предприятиям были не нужны, а когда руководители стали отвечать за вверенное им добро собственным карманом, то самые сообразительные быстро поняли, что своим умом здесь лучше не обходиться, разумнее обращаться к профессионалам. Так и появились возможности для профессиональной консультационной работы на рынке. Организовать собственный бизнес помогло и чутье, и элементарный расчет. До этого 6,5 лет я работал консультантом по экономике в идеологическом отделе Тюменского обкома КПСС, поэтому рыночную экономику знал не хуже плановой и понимал, что в новых условиях профессиональные консультанты будут востребованы. На первых порах основная трудность заключалась в отсутствии необходимых специалистов. Юристы в советское время занимались в основном трудовым правом, экономисты в лучшем случае делали технико-экономические обоснования плановых капвложений, никто не имел понятия, что такое бизнес-план, план маркетинга предприятия. Приходилось самому учиться и учить с нуля других. Благо, по прошлой работе я был вхож на многие предприятия, руководители которых меня хорошо знали. Рыночного законодательства тогда тоже не было, потом его начали спешно формировать, но оно получилось с такими «дырками и щелями», что можно было законно творить все, что угодно…— Выходит, консалтинг тогда и сейчас - две совершенно разные вещи?— За свою 20-летнюю историю российский консалтинг пережил, по-моему, уже целых три эпохи: начальную — от принятия закона «О кооперации» до конца первой волны приватизации как этапа массового накопления первоначального капитала; постначальную, когда способные делать бизнес начали интересоваться не только тактикой, но и стратегией его развития, а неспособные теряли то, что успели выхватить на первом этапе. Нынешняя эпоха консалтинга, когда появилась молодая поросль предпринимателей, потребовала уже системной образованности консультантов и реального знания опыта управления современным предприятием в глобальной рыночной экономике. Потому что к нам все чаще обращаются именно молодые бизнесмены, а от своих предшественников их отличает теоретическое, а иногда и практическое знание западных стандартов ведения бизнеса. К сожалению, ментальность даже этих предпринимателей и управленцев новой волны все еще нерыночна — они стремятся решать многие свои проблемы через чиновников, а не профессиональных консультантов. — Раз уж речь зашла о представителях власти… Ваша компания, судя по реализованным проектам, с властью дружит. И в то же время известно, что вы, если понадобится, готовы вступить в спор с верхами, что немногие себе сегодня позволяют…— С некоторыми вышестоящими у меня во все времена складывались не очень хорошие отношения, потому что я привык говорить правду в глаза. В отца пошел, тот тоже считал, что правду нужно защищать — иначе во лжи и лизоблюдстве утонем. Поэтому если считал, что прав, то спорил. В советское время, может, потому и не поднялся слишком высоко в партийных органах. Да, в партии разрешалось не соглашаться, дискутировать, но до принятия решения. Потом мнение руководства воспринималось как истина в последней инстанции, хотя инициатива раньше, по-моему, поощрялась больше, чем сегодня. А тем, кто руководит, надо бы для своей пользы помнить закон Ньютона — опереться можно только на то, что оказывает сопротивление. Такие люди нужны всегда. Жаль, что теперь другие чаще в фаворе… Для этого и нужно развивать гражданское общество в России. Наш недавний вклад в это дело — создание Западно-Сибирской правовой палаты — некоммерческого партнерства, объединившего компании, практикующие юридический бизнес. В его приоритеты, в рамках реальной поддержки инициатив президента РФ, вошла работа по противодействию административному произволу, чиновничьей коррупционности. По этому поводу мы подписали соответствующее соглашение с Тюменской торгово-промышленной палатой.— Тем не менее, с властью у вас тесная связь, по-прежнему остаетесь нештатным советником Тюменской областной Думы?— Да. Вообще я туда пошел по банальной причине — стремление быть полезным. Депутатам трудно глубоко во всех проблемах разбираться, а вопросы они решают важные, поэтому им нужны советники, которые профессионально разбираются в некоторых сферах и которым они доверяют лично. Сейчас, например, я участвую в работе антикризисной группы фракции «Единая Россия» по мониторингу рынка труда, взаимодействию работодателей и профсоюзов, которую возглавляет заместитель председателя Облдумы Геннадий Корепанов. На последнем заседании группы я докладывал об актуальных формах снижения безработицы среди молодежи. Вместе с гендиректором тюменского завода «Сибирь Трейлер» внесли предложение на базе завода создать молодежный инжиниринговый центр для машиностроения. Такой организации в структуре этой системообразующей отрасли региона сейчас сильно не хватает. Профессионалы уходят на пенсию, нужна молодая кровь, воспитать которую можно только через подобные организации. Именно они должны стать «руками» модернизации отечественной промышленности, без них вряд ли смогут воплотиться в жизнь передовые идеи ученых и изобретателей, рождаемые в университетах и технопарках. Эта инициатива нашла поддержку у руководства фракции, проект, видимо, будет реализовываться. Я убежден, он нужен и как антикризисная мера, и как мера стратегического развития машиностроения. — Возвращаясь к консалтингу — кризис сильно изменил вашу сферу деятельности?— Да. Во-первых, серьезно упали объемы рынка, сегодня к услугам консалтеров прибегают лишь те, кому, как говорится, деваться некуда. Хотят защиты своих интересов в суде, чтобы вернуть крупные долги, хотят узаконить права на землю и другую недвижимость, хотят свое предприятие перепрофилировать. А такая диверсификация деятельности требует предварительно изучить рынок, провести маркетинговое исследование, рассчитать необходимые затраты и сроки возврата инвестированных средств. Раньше денег у многих предприятий было столько, что они могли себе позволить планировать на достаточно долговременную перспективу. Сейчас в карманах скудно, приходится существенно сокращать затраты, а для этого тоже нужен сторонний, непредвзятый взгляд на ситуацию. Но выросла и требовательность к консультантам, наше рвение получить заказ тоже повысилось. Ведь зарплату сотрудникам мы почти не снижали, у нас трудятся специалисты достаточно высокой квалификации, каждого мы пестуем годами, поэтому замену им быстро не найдешь. В этой связи стараемся выдерживать такую линию поведения, чтобы она была всем понятна и удерживала людей от необдуманных поступков. В кризис более востребованными оказались юридические услуги. Многим компаниям выгоднее обращаться к нам, чем нанимать штатных юристов, — отпадает необходимость создавать рабочее место, платить «зарплатные» налоги, контролировать профессионализм нанятого работника, а выяснить это можно лишь, когда получишь потери… Мы же, если «прокололись», то всегда исправляем все ошибки за свой счет. Вообще мы стараемся работать «под ключ», только каждый раз он разный. Одним мы вручаем ключ от готового дома, в который заходи и живи — мы их не учим строительству таких домов, а другим, если они хотят, вручаем ключ знаний, таких руководителей тоже много. — Вам самому интереснее учить или «заводить в готовый домик»?— Я профессионал, мне, по сути, все равно, ведь меняется лишь режим общения. Но те, кто хотят учиться, положа руку на сердце, для меня все-таки интереснее, с ними меньше устаешь, что ли.— Первое образование у вас техническое, не скучаете по «железу»?— Иногда ностальгирую. Первый вуз, который я закончил, — Московский государственный технический университет им.