В музее изобразительных искусств выставляются замечательные полотна – копия "Данаи" Рембрандта и "Купальщица" Бориса Кустодиева, украшающая юбилейную выставку великого живописца. Имена этих мастеров прочно связаны с представлениями об особом типе женской красоты – пышнотелых, сияющих здоровой силой дам причисляют к "кустодиевскому типу" или "женщинам Рембрандта". У искусствоведов родилась идея выставки "Одетые наготой": образ обнаженной женщины в трактовке современных художников.
В музее изобразительных искусств выставляются замечательные полотна — копия «Данаи» Рембрандта и «Купальщица» Бориса Кустодиева, украшающая юбилейную выставку великого живописца. Имена этих мастеров прочно связаны с представлениями об особом типе женской красоты — пышнотелых, сияющих здоровой силой дам причисляют к «кустодиевскому типу» или «женщинам Рембрандта». У искусствоведов родилась идея выставки «Одетые наготой»: образ обнаженной женщины в трактовке современных художников. В экспозиции представлены работы членов тюменского отделения Союза художников, картины грузинских мастеров, а также скульптура и предметы прикладного творчества из фондов музея. «Обнаженная натура появилась с зарождением изобразительного искусства, — рассказывает куратор выставки Наталья Паромова. — Так называемые неолитические Венеры — мощные женские торсы, воплощение плодородия. Этот мотив в искусстве живет, существует мифологическая линия, фольклорная, в эпоху академизма появилась традиция писать обнаженных купальщиц, есть линия „художник и модель“. Так или иначе — это произведения, посвященные женщине, воплощающей силу природы, непобедимую энергию жизни, которая и стимулирует мужчину к творчеству». В первом зале экспозиции — работы Михаила Гардубея, в том числе его прочтение популярного сюжета о «Данае». Но если Рембрандт бережно приоткрывал тайну, которую хранит каждая женщина, а золотой дождь, снизошедший на Данаю, заменил снопом света, то Гардубей без всякого благоговения распластывает свою багровую красотку посреди застольного натюрморта. На его картине «Сусанна и старцы» — аппетитная девица, и не думающая скрывать свои прелести. На противоположной стене висит «Сусанна» Юрия Юдина: воплощение невинности, чистое сияние юности. В «Похищении Европы» Гардубея женщина — сама телесность, а бык с умными глазами — воплощение человечности. У Юдина тот же сюжет приобрел вид фантастического вихря, в котором соединяются цветные и невесомые, как порывы ветра, Зевс-бык и Европа. «У греков есть понятие „калогатия“ — это когда надо представить красоту женской плоти, но в то же время ее чистоту и одухотворенность, — говорит Наталья Паромова. — Этот принцип воплощают Афродита Книдская, Венера Милосская: при максимальной откровенности — максимальный покой, отстраненность». Принципу калогатии следуют и многие современные художники, воспевающие обнаженную женскую натуру, например Борис Паромов. В то же время, отмечает искусствовед, представители постмодернистского направления в живописи, например Александр Новик, воспринимают женщину в первую очередь как интересный объект для игры цвета и формы. В отдельный зал вынесены работы грузинских художников, для них характерны яркие, предельно насыщенные цвета, плоский рисунок, явный декоративный уклон, цитаты из классиков мировой живописи — Ван Гога, Пикассо, Ренуара. Но вне зависимости от жанра и стиля практически все художники обращаются к древнему архетипу женщины-матери, красавицы, воплощающей плодородие: узкая талия, широкие бедра, загадочный лик, придающий фигуре необходимую отстраненность. В музейную ночь, прогулявшись по выставке с экскурсоводом, тюменцы откроют для себя парадокс «Одетых наготой».
