Вместе с ней ушла целая эпоха балета.
В Германии в субботу на 90-м году жизни скончалась балерина Майя Плисецкая, сообщил прессе гендиректор Большого театра Владимир Урин.
«Мне позвонил супруг балерины Родион Щедрин. Она умерла от тяжелого сердечного приступа. Врачи боролись, но ничего не смогли сделать», — рассказал он.
Прощание с великой балериной возможно пройдет в Большом театре. Решение будет принимать вдовец, композитор Родион Щедрин.
Свои соболезнования родным, близким и всем почитателям таланта великой русской балерины Майи Плисецкой в связи с её кончиной выразил президент России Владимир Путин. Соболезнования также выразил премьер-министр России Дмитрий Медведев. «Гениальная балерина, обладающая редким сочетанием артистизма, красоты, благородства и достоинства. С такими людьми особенно тяжело прощаться. Вместе с ней ушла целая эпоха балета», — отметил Медведев.
Вечер памяти балерины состоится в Большом театре 20 ноября — в ее день рождения. Ранее на это дату был запланирован юбилейный вечер балерины, которой исполнилось бы 90 лет.
В ноябре этого года Большой готовился отметить ее 90-летний юбилей, сообщает пресс-служба театра. Торжества в честь Плисецкой всегда проходили очень интересно. Ничего заурядного она не терпела. Главным всегда было показать Москве нечто невиданное. Ее фантастический реверанс, подобный королевскому шлейфу, всегда сопровождал СОБЫТИЕ. Это был восклицательный знак в конце предложения — и одновременно его кульминация. Большой готовил торжество с большой буквы. Она, как всегда, принимала самое деятельное участие в составлении программы. Но одобрив все предложения, непременно резюмировала: главное — дожить. Не самое «удобное» заявление для собеседника, но такова Плисецкая: в ответ на все протестующие возгласы считала нужным пояснить — «Мне ведь не пятнадцать лет…».
Она действительно была «неудобным» человеком: всегда говорила и танцевала то, что думала и чувствовала. Потому советская власть и терпела неудачу не только тогда, когда пыталась ее сломать, но и когда была не против «договориться». Каждая ее роль обретала масштаб символа, но сама она не владела «иносказаниями». Была не просто пряма — прямолинейна. Когда выпустила свою книгу и все поняли, что она владеет даром слова, ей постоянно твердили: «Талантливый человек талантлив во всем», а она отвечала: «Неправда, рисовать я совсем не умею».
Она была большим художником и большой личностью. Ее прыжок был за пределами физического усилия, главным его измерением еще во время полета становилась высота человеческого духа. Ее руки — лебединые, испанские, персидские, японские — были предметом балетоведческих изысканий и балетоманских восторгов. Экстраординарное явление: она оставила не только след — технические и природные приемы и интерпретацию, но и в прямом смысле слова взгляд — «радиацию» пристально смотрящих в зал глаз, описанию которой посвящались отдельные строки.
Метафорическая балерина — идея, стихия, воля к победе, символ сопротивления косности и советскому правопорядку в искусстве, она была воплощением особой несокрушимой, всепобеждающей женственности и сексуальности. Символ, который впервые от души и на совесть целиком,"плотоядно" впечатал свою стопу в планшет сцены, нимало не смущаясь тем, что по ней было принято бесплотно порхать «на цыпочках».
Равнозначно великая балерина и женщина, она стала музой великого композитора. На партитурах всех балетов, написанных для нее ее мужем Родионом Щедриным, есть предпосланные ей посвящения. В том числе такое: Майе Плисецкой — навсегда.
Плисецкая действительно навсегда. Она заняла собой вторую половину XX века и решительно перешагнула в XXI-й. С этого дня ее нет с нами — но она была, есть и будет.
