"ТЕАТРиКа" больше нет. Это – минус. Актеры выросли из молодежного проекта и разлетелись кто куда. Сам "ТЕАТРиК" вырос из себя и кончился. Создателю его и руководителю Татьяне Тарасовой тоже стали узковаты прежние форматы, ее пригласили в Москву, в аспирантуру по режиссуре профессиональных театров. Ныне Тарасова живет в Москве и преподает в Российской ...
*«ТЕАТРиКа» больше нет. Это — минус. Актеры выросли из молодежного проекта и разлетелись кто куда. Сам «ТЕАТРиК» вырос из себя и кончился. Создателю его и руководителю Татьяне Тарасовой тоже стали узковаты прежние форматы, ее пригласили в Москву, в аспирантуру по режиссуре профессиональных театров. Ныне Тарасова живет в Москве и преподает в Российской академии театрального искусства — бывшем ГИТИСе, в знаменитой мастерской Кудряшова. Это — плюс.
Кроме того, с Тюменью пуповину она не разорвала, все любовные отношения с этим городом у нее продолжаются. Это тоже плюс. И к этим плюсам надо добавить еще один — нынче Татьяна Тарасова — гость «Вслух.ру» и герой очередного народного интервью.*
**- Татьяна, а чем сейчас занимаются ребята из «ТЕАТРиКа»? Говорят, кто-то из них поступал в Москве в театральное, а кто-то сейчас работает в Москве? Вы с ними видитесь?
Елена, Тюмень**— У каждого своя жизнь, насколько я знаю, удачная. Многие обзавелись семьями, воспитывают детей. Настя Луковская с Сергеем Кочневым, получив режиссерские дипломы, открыли свою студию при ТГУ. Вероника Воронцова, закончив ГИТИС, вернулась в Тюмень и успешно работает на региональном телевидении. Василий Раку — один из самых популярных ведущих Радио «Шансон». Сергей Богоделов в данный момент работает по линии ООН в Судане. Павел Мансуров работает в Москве, в области современных международных отношений. Саша Дмитриев пишет диссертацию и преподает в ТГНГУ… С кем-то ежедневно общаюсь по Интернету, с кем-то переписываюсь, с кем-то встречаюсь в Москве между занятиями, за чашкой кофе, с кем-то вижусь, когда приезжаю в Тюмень. Пуповина не оборвалась!
— Что сейчас предпочитают ставить режиссеры? Есть ощущение, что многие не хотят рисковать и именно потому ставят классику. Интересны ли лично вам молодые драматурги, чье имя не раскручено? Говорят, что вы недолюбливаете новую драму…— Все зависит от репертуарной политики театра, в котором работает режиссер, и от его вкуса. Как раз сегодня поставить классику так, чтобы это не было заигрыванием с классиком и со временем, требует гораздо большего мужества.
По поводу новой драмы: просто у меня пока с ней не случилось большой Любви. С удовольствием читаю британскую и немецкую драматургию.
— Существует ли в реальности пресловутый «гитисовский» дух — немножко бесшабашный, немножко богемный, капельку эпатажный? Мне кажется, что вам эта атмосфера должна подойти.— «Гитисовский дух"… Наверное, у каждой школы есть свое, ни на кого не похожее «лицо», «дух». Учебный день студента режиссерского факультета РАТИ (ГИТИС) начинается с 9: 00 и заканчивается в 23: 00, с перерывом на бесплатную кашку в местном кафе «Анчар», — о какой богемной жизни может идти речь! ГИТИС, наверное, самый демократичный театральный вуз столицы, позволяющий себе нарушать общепринятые нормы. Может, в этом и есть «капелька эпатажа»? А бесшабашность (толковый словарь Ожегова: «бесшабашный» — беспокойный, вздорный, буйный, не дающий отдыха и покоя) со временем пройдет. К сожалению, молодость не вечна, хотя театр — это дело молодых.
Атмосфера сумасшедшая, но каждый выбирает свой аквариум.
— На ваш взгляд, мог ли ТЕАТРиК вырасти в настоящий, «большой» театр? Не погубили ли вы своим отъездом свое же прекрасное дело?— Он и был настоящим, а уж каким суждено ему было стать — мы точно не заморачивались. Он был таким, каким был. Карманным театром. Мы занимались тем, чем хотели, и все.
Понимаете, в чем дело, студия — это такой организм, в котором ты живешь безраздельно — с утра до вечера, даже если ты территориально в ней не находишься. Это главный принцип, а когда приоритеты меняются, тогда нет смысла находиться в студии. В 21−23 года у ребят появились другие, более серьезные интересы: карьера, женитьба, квартирные вопросы, любовь, наконец. И это правильно! Я к тому времени окончила аспирантуру и на предложение остаться в мастерской профессора Олега Львовича Кудряшова согласилась. Мой отъезд состоялся через полгода после закрытия театра. Семь лет. Зачем ждать, когда, по определению В. И. Немировича-Данченко, театр, у которого есть некая художественная идея, начнет распадаться и коченеть в рутине после 15 лет. Да и ребята со мной согласны: уходить надо на взлете!
**- Татьяна, не планируете ли вы вновь собрать в Тюмени творческий коллектив?
Юлия, Тюмень**— Это территориально невозможно.
— Рассказываете ли вы московским студентам о ваших тюменских любимцах? О своем театре? Как складываются ваши отношения на кафедре с коллегами и с учениками?— Иногда. Отношения складываются в рабочем порядке, хотя к студентам со временем прикипаешь и относишься к ним уже как к детям, за которых волей-неволей в ответе. Ведь 90% из них иногородние, есть даже из других стран.
— Влились ли вы в столичную жизнь ив столичную тусовку? Где бываете, с кем общаетесь?— Изначально у меня были иные планы, нежели влиться в столичную тусовку. Я приехала учиться педагогике. Это занимает почти все свободное время. Ничто так не развивает человека, как другой человек, а это подразумевает ежеминутное нахождение рядом с людьми, чей опыт мне хотелось бы перенять. Есть (и, надеюсь, будут) встречи, которые произвели на меня неизгладимое впечатление. Стараюсь не пропускать яркие театральные события столицы.— «Ангажемент» не совсем обычный, на мой взгляд, театр. От обычного репертуарного театра со стабильной труппой его отличает именно стремление привлекать актеров из разных трупп, актеров-одиночек, режиссеров. Вам какой подход более симпатичен?— Театр «Ангажемент», на мой взгляд, как раз таки стремится стать серьезным репертуарным театром с постоянной труппой. Он всеми силами старается стать гармоничным ансамблем. В данный момент театру не хватает главного режиссера, который бы определял художественную и репертуарную политику. Мне ближе театральный организм, который составляют актеры, художник, композитор, хореограф «одной группы крови», исповедующие одну эстетику, способные наладить диалог с текущим временем, и счастье, если данную творческую группу поддерживает администрация этого театра-организма.
— Как вам работается с будущими актерами в Москве? — По-разному. Все больше в форме взаимного обучения.
**- Насколько востребована актерская специальность в наше время? Какой был конкурс на место в РАТИ в прошлом году? Реально ли поступить на бюджетное место провинциальному гражданину?
Не странно ли, что человек без дарования может стать актером только потому, что у него есть деньги на образование в престижном вузе? Сказал же когда-то один умный товарищ: таланту надо помогать, бездарности пробьются сами.**— Талантливые актеры всегда будут востребованы. Конкурс в прошлом году был очень большой. К сведению, на бюджетные места 1 курса, который набирала наша мастерская (профессор О. Л. Кудряшов), было зачислено 80% абитуриентов из провинции. По поводу платных студентов… Помните из сказки «Золушка»: «Никакое платье, никакие связи и богатства не помогут сделать ножку маленькой, а душу — большой…». Так вот, никакие деньги не в состоянии из бездарности сделать талантливого актера. А таланту иной раз и нет необходимости помогать, нужно просто отойти в сторону и не мешать. Да, в каждом институте есть внебюджетные курсы, но и престиж у них соответствующий.
— Чем вас увлекает преподавание? Неужели режиссерская работа для вас не столь интересна? Хотя, возможно, эти две профессии в чем-то и схожи.— Режиссура — единственное, чем я хотела и планировала заниматься в жизни. Вы правы, в этих двух ипостасях есть схожесть: умение раскрыть способности студента и возможности актера. Да и в ходе постановки происходит акт обмена опытом, причем взаимный. Это и влияет на внутреннее и внешнее развитие.
**- Поступить в театральное училище — это мечта, которая начала меня преследовать еще со школы, когда мне довелось участвовать в театре юного зрителя. Заканчиваю политехнический университет и хочу в этом году, если не получится, то в следующем, поступить к вам на режиссерский. Однако, позвонив туда и прочитав условия, при которых можно попасть в ГИТИС, призадумалась, так как вычитала, что прежде, чем сдавать экзамены, за спиной должна быть практика режиссера. Возможно ли мне без этого условия поступить туда, где осуществятся все мои мечты, где воплотятся в реальность мои мысли, где я смогу жить и творить?
Камилла**— Требования для поступающих вполне справедливые, а для того, чтобы «осуществить свою мечту», необязательно ждать поступления в ГИТИС. Насколько я понимаю, мечта каждого режиссера — ставить спектакли. Предлагаю этим и заняться, и к моменту вступительных экзаменов вы будете понимать, если ли у вас основания для поступления на режиссерский факультет.
— Что для вас актерское счастье? Вы же начинали как актриса, быть может, напрасно забросили именно эту стезю? Разве неинтересно прожить множество жизней на сцене или в кино?— Никогда не видела себя актрисой. Работа актрисой в театре была условием, вследствие которого мне предоставили площадку для дипломной постановки. Небольшой актерский опыт очень помог в основной работе. И к тому же я в процессе постановки «проживаю» гораздо больше жизней, чем каждый актер (от этого и жизнь режиссеров гораздо короче). (Улыбается.)
— Какими качествами — внешними и внутренними — надо обладать, чтобы стать актером? Есть ли наиболее востребованные типажи? Было же время, когда в кино и театре требовались «хорошие» парни и девчата — типажи прекрасного Рыбникова, Быкова, Люсьены Овчинниковой. Недавно, как кажется с обывательской точки зрения, пошел крен на «плохих» ребят — типа героев «Бригады».— Сейчас при поступлении предъявляют достаточно высокие требования, потому что театр меняется, необходим синтетический актер — актер, умеющий все. Необходимы широкий диапазон сценической заразительности, обаяние, манкость, творческое воображение, способность к импровизации, музыкальность, хорошие вокальные данные, пластичность, сценическая фактура, но главное — индивидуальность. По поводу «героев нашего времени» могу сказать, что Быков, Рыбников, Овчинникова тоже были продуктом своего времени. И кроме «плохих ребят из «Бригады» (кстати, 90-х гг.) сегодня есть герои «Эйфории» Ивана Вырыпаева.
— Среди ваших студентов есть те, кто уже делает в профессии серьезные заявки? Так сказать, потенциальные Вертинские, Ермоловы и Качаловы?— Время покажет.
— Как вам издалека видится родная Тюмень? Нет ощущения, подобного тому, что испытывает ребенок, вернувшись в конце лета домой от бабушки, — потолки стали ниже, все какое-то маленькое вокруг?— Тюмень для меня, прежде всего, близкие и любимые люди. Они не могут стать маленькими. Я всегда еду к ним. С ними мне и работать хочется. Одним из таких удивительных подарков судьбы для меня является художник Ольга Трофимова, с которой мне посчастливилось сделать три спектакля. Интересный опыт работы был с хореографом Эдуардом Соболем и композитором Вячеславом Воронцовым. Это не просто встречи, это кусок жизни, прожитый вместе. В Тюмени у меня остались все друзья, мои «дети» и даже недруги. В Тюмени у меня есть дом. К ней, Тюмени, я до сих пор отношусь!
— О вас говорят как о режиссере-«диктаторе». Кто для вас актеры — некие самостоятельные творческие личности или пластилин, из которого режиссер по своему вкусу лепит образы героев?— Я не знаю ни одного режиссера не диктатора. Режиссер — автор спектакля, и в этом уже есть ведущее начало, но актеры для меня — прежде всего соавторы, и художник тоже, иначе интерес пропадает. Спектакль — это живая ткань.
— Недавно вы поставили в Тюмени «Как чуть не съели королевну Булочку». Вас порадовал результат или кажется, что что-то можно было сделать лучше?— Я стараюсь адекватно относиться к возможностям театра и к моим потребностям. В данном случае все счастливо совпало. Дальнейшее покажет время.
— Какую пьесу и с какими актерами вы мечтаете поставить? Кто ваши кумиры в профессии? Есть ли такие задумки? Какие современные драматурги и пьесы вам нравятся? — Кумиров у меня нет, слава богу. Есть люди в профессии, которые вызывают уважение и интерес: Олег Львович Кудряшов, Сергей Васильевич Женовач… Сейчас подумала, что перечислять нужно будет долго, и в этом мое счастье."Портфель" режиссерский полон, в данный момент работаю над сценической версией рассказа Эрика-Иммануила Шмитта «Господин Ибрагим и цветы Корана». Из современных драматургов люблю читать Вырыпаева, но больше смотреть. И европейскую современную драматургию весьма уважаю, преимущественно немецкую и британскую.
— Есть ли среди ваших тюменских воспитанников такие, кому вы бы настоятельно советовали поступать в РАТИ? Быть может, такие звездочки есть просто в тюменских театрах?— Были ребята, которым я рекомендовала продолжить обучение в столичных театральных вузах. Кто-то пробовал, кто-то еще будет. Это их решение. Но это очень трудная профессия. И она на первом плане всю жизнь.
— Татьяна, как вы относитесь к антрепризе? Это настоящее искусство или что-то вроде растворимого кофе?— Хорошая метафора. Отношусь как и к сериалам.
— Какое кино вам нравится? Смотрите ли вы реалити-шоу и прочие ток-шоу?— Фильмы Кар Вай Вонга, Ким Ки-Дука, Вуди Аллена, Лео Каракаса. Последнее потрясение — фильм Алана Паркера «Багси Малоун». Хорошего кино достаточно, как и книг хороших.
35 лет — середина жизни, боюсь всего не пересмотреть-перечитать. Надо торопиться. На телевидение у меня не хватает времени, утром смотрю новости.
— Что мешает провинциальным театрам встать на одну доску со столичными в плане успеха, мастерства, интересности, востребованности? Неужели сами города, так сказать, «сельская местность»? Или есть все же некая узость мышления, ограничитель полета?— А так ли это важно — встать на одну доску со столичными театрами? Главное, не потерять самобытность и индивидуальность. Московский театр — не обязательно пример хорошего вкуса и таланта. Процент «Золотых масок» у провинциальных театров достаточно велик.
— Татьяна, вам, наверное, как и всем, зимой особенно хочется солнышка, тепла и лета. Расскажите, как вы отдыхаете, где. На чем отдыхает душа?— Очень люблю Европу. Вырываюсь туда при любой возможности. Но сейчас мечтаю о банальном диване и книге. Еду к родителям в Екатеринбург. Сейчас это самый лучший отдых для меня. Отдых там, где тебя любят и ждут всегда.
