В канун Дня театра в Тюмени прошел моно-концерт Народного артиста России Сергея Юрского. "Наступает другая культура, мир меняется", - отметил актер, - "Мы находимся на невероятном переломе… постараемся же не быть угрюмыми, постараемся сохранить ироничное отношение к себе и к жизни…". Непременно постараемся. Пустая сцена. Пара стульев. Стол. Микрофоны ...
**В канун Дня театра в Тюмени прошел моно-концерт Народного артиста России Сергея Юрского.
«Наступает другая культура, мир меняется, — отметил актер, — мы находимся на невероятном переломе… постараемся же не быть угрюмыми, постараемся сохранить ироничное отношение к себе и к жизни…». Непременно постараемся.
Пустая сцена. Пара стульев. Стол. Микрофоны на журавлиных ногах. Вот и все декорации. Главное, что понадобится, напутствовал зрителей Сергей Юрьевич, это воображение. С его помощью несложно представить себе пустыню с горами и валунами, где встретились Мефистофель и Фауст. И дивно поговорили.**
По окончании спектакля мы тоже дивно, хотя и коротко (в небе уже практически маячил самолет), поговорили с великим Актером.
**- Сергей Юрьевич, как вам удается столько запомнить монологов, стихов? Нам столько никогда не выучить.
**
— Это просто — я этим занимаюсь уже 70 лет. А вы чем-то другим хорошо занимаетесь, своим делом.
— Сергей Юрьевич, вы и актер и писатель. Скажите, кем вы больше себя ощущаете?
— Прежде всего, конечно, я актер. Вот уже 50 лет профессионально работаю актером, на академической сцене. До этого была еще университетская сцена, это еще лет 5. Писатель — смежная профессия.
— Что такое интеллигентность (не по словарю, а как вы лично понимаете это качество). Можно ли стать интеллигентным, если обстоятельства не предполагают изначально: скажем, не вполне благополучная семья, маловато грамотешки и прочее… Сейчас богатые люди из кожи лезут, чтобы их считали интеллигентными. По вашим наблюдениям, им это удается?
— Интеллигентность это то, чего теперь нет в жизни, то, что осталось за скобками — там ее и ищите.
(Задумчиво). Я не замечал, чтобы богатые люди стремились к интеллигентности. Интеллектуализм их привлекает, образованность — мнимая или подлинная — тоже привлекает, но это совсем другие категории. К аристократизму тянутся, к дворянскому духу, это верно… Но менее всего их заботит интеллигентность.
Есть очень интересное размышление философа по фамилии Федоров: русская интеллигенция родилась в тот момент, когда закрыл глаза Пушкин. В России в короткий период от Карамзина до Пушкина соединились два понятия: патриотизм и либерализм. Пушкин был патриотом, но и либералом. От этого, вероятно, его такая цельность, при всех разнообразных оценках окружающей действительности. После Александра Сергеевича эти два понятия разошлись. Одни остались патриотами, другие — либералами. Сейчас на наших глазах интеллигенция, по разным причинам, тает. Ее нет. Она — за скобками.
И патриоты уже не интеллигентны, и либералы тоже.
— Как вы относитесь к тому, что в последние годы стали снимать фильмы по классическим произведениям? «Мастер и Маргарита», «Идиот», «Золотой теленок», киноленты про Есенина, про Пушкина… Какая актерская работа вам запомнилась?
— С некоторым страхом отношусь к данному явлению. Есть опасения, что так можно уничтожить саму литературу, которая для молодых станет телевизионной литературой. Есть риск, что молодежь может принять ее такой, какой она преподносится с экрана. И тем самым произведения как бы отнимутся у авторов.
Если же всю классику перемелют таким образом, то мы лишимся очень важного в нашей жизни — самой литературы. Что касается актерских работ, то некоторые мне очень нравятся. Например, Миронов и Инна Чурикова в «Идиоте». Игорь Скляр в «Круге первом» по Солженицыну.
— Мне кажется, что Остапы Бендеры нашего кинематографа расположены в рейтинге лучших самым естественным образом: в той последовательности, в какой они появлялись на экранах. Лучше всех, точнее — Юрский, второй, тоже замечательный — Гомиашвили, третий — Миронов и четвертый, соответственно, Меньшиков. Вы согласны с такой трактовкой или у вас свое мнение?
— Не мне расставлять все это дело, но вообще оригинал, даже если копии бывают ярче, а повторные изображения эффектнее, — важнее. Ценность оригинала — истинная. Швейцеровский фильм — это оригинал.
**- В своей книге «Кто держит паузу» Вы приводите такую классификацию актеров по их работе с ролью: актер-судья, актер-прокурор, актер-адвокат. А себя к какой категории относите?
**
— Адвокат, актер-адвокат. Такая натура.
**- В этой же книге вы писали, что «в перевоплощении — специфике и смысле актерского творчества — заложена возможность человеческого взаимопонимания», что «в театре чаще, чем в жизни, человек способен пережить чужое, как свое, совсем личное…». Всегда ли удавалось настолько проникнуться ролью? И как в таком случае повлияли личности персонажей на вас?
**
— В некоторой мере… Учтите, это писалось в те времена, когда я еще полагал (и так оно и было, впрочем), что театр имеет гораздо большее значение в жизни общества. Сейчас такие рассуждения выглядят несколько наивными. Театр поставили на место вечернего развлечения: между окончанием рабочего дня и ужином. Постепенно это входит в существо театра, он приспосабливается к новому состоянию и становится иным. Поэтому былые рассуждения оставим либо истории, либо будущему времени, когда возникнет новое влияние театра. Хотя трудно поверить в такой ренессанс. Средства массовой информации нынче стали главными, они подчинили себе искусство. И свои позиции СМИ вряд ли сдадут, напротив, будут укреплять…
**- А кто поставил так театр? Актеры стали играть по-другому?
**
— Поставила история, цивилизация. Это естественный ход событий, хотя и неприятный.
— И театр теперь уже не выше жизни, как вы раньше предполагали?
— Ну конечно…Он, правда, и не был выше жизни. Это просто изложение на тему театра. Сама профессия актера изменилась. Сейчас «фабрики звезд». Перевоплощение «старой школы» уже никому не нужно.
**- И что делают старые актеры, те, кто перевоплощался?
**
— Как что? (Улыбается). Некоторые плачут по углам, другие пытаются действовать по-своему, играть. Мне ближе играть, занимать свое место. Правда, делать это не просто. Не только квадратные метры квартир становятся все дороже, каждый метр сцены тоже стоит все больше и больше. Хватит ли средств платить за это? Посмотрим…
— Как вы представляете свою публику, какая она?
— Теперь — не представляю. Это не мои люди. Я иногда нахожу отклик настоящий, тот, который называю «чистым звуком». Этот отклик идет не только от актера, он идет и от зрительного зала. Тогда я очень радуюсь. Но так происходит не всегда. В Тюмени я зрителя не понял, не почувствовал. Стена…
**- А как вы можете выходить к такой публике?
**
— Так я же не знаю заранее, какая она. Это и есть риск театра. Как может матадор выходить к быку? Матадор тренируется, старается, но всякий раз исход неизвестен. Так и актер. Другой пример: изумительный зал Ханты-Мансийска — это подарок, нечто особенное.
**- Добрый день, Сергей Юрьевич. На ваш взгляд, действительно, «лицом к лицу, лица не увидать…»? Почему последние 30 лет нет таких «нержавеющих» фильмов как «Республика Шкид» и «Интервенция»? Почему редки режиссеры со служением своей ВЕРЕ? Нашей стране грех обижаться, таланты не переводятся, но поставленное на поток производство а-ля блокбастеров никоим образом не восполняет потребность зрителя в зрелище, особенно духовном. Хорошо, что не поддается осмыслению, почему невозможно оторваться от серо-белого старого советского фильма с незамысловатым сюжетом, от чего душат невольные слезы за судьбу героев.
Ирина, Тюмень**
— Есть и сейчас режиссеры со служением своей ВЕРЕ, есть. Просто сейчас другие боги, другие ритуалы, другие обряды. Мы все-таки очень раздробились. Раньше, пусть и искусственно, но мы были единым народом со своей интеллигенцией. Эта интеллигенция, независимо от географии — Москва, Ленинград, Тюмень, Ижевск или Хабаровск, — тоже чувствовала себя единой. Она примерно одинаково читала и оценивала книги, спорила, конечно, при этом, но все же занималась одним делом. Сейчас иначе.
Впрочем, искусство стало более дорогим. В прямом смысле.
**- Сергей Юрьевич, в вас всегда чувствуется активная гражданская позиция, спасибо вам за высокую планку вашего многогранного творчества. Любому государству личности всегда неугодны (зато оно хорошо зарабатывает на ней после смерти). Но почему само общество (большая его часть) позволяет государству думать, что, имея такое телевещание как сегодня, оно может манипулировать народом до бесконечности? К вам, Сергей Юрьевич, обращаюсь как к авторитетному представителю уходящей эпохи, передайте сегодняшним сердобольным деятелям телевидения, что помнить о достойном талантливом человеке нужно и при его жизни. И очень неприятное впечатление оставляет цикл фильмов приуроченных к 9 или 40 дням ушедших в мир иной. Если не хватает такта и любви к героям передачи, как было у Леонида Филатова в «Чтобы помнили», так лучше ничего не делать, это будет честнее.
Ирина, Тюмень**
— Риторический вопрос. Сила телевидения велика. Деньги большие — недаром за него, за телевидение, борются. Это мощь.
Филатов вспоминал умерших. Он делал святое дело, но абсолютно безусловное — ну, давайте говорить о тех, кого нет… Все при этом так замолкают, ну — давайте…
А живые — всегда опасные люди, они могут что-то не то сделать, их похвалишь, а они поведут как-нибудь не так.
— **Кто сегодня «герой нашего времени»? Как-то вы говорили, что это уже не Великий комбинатор, а прохиндей Корейко? Не переменили мнение? Ведь на экранах главные герои сейчас либо бандиты, либо менты?
**
- Останусь при своем мнении…
— **Одна из ваших первых ролей — роль Чудака — снежного человека в фильме «Человек ниоткуда». Неужели все трюки выполняли сами? Наверное, вы могли бы стать очень хорошим цирковым актером…
**
- Несколько трюков только делал дублер. В основном я все исполнял сам, я же из цирковой семьи!
… Актерская профессия, как профессия летчика, не терпит неточности, — заметил со сцены в одном из своих монологов Сергей Юрский. И нечестности тоже, пожалуй, не терпит. Во всяком случае, сам Актер был честен, и потрафить не старался.
Объединенная редакция «Вслух.ру» и «Вслух о главном» благодарит организаторов концерта в рамках проекта «Русской культуре — новую жизнь», «Театральная элита. Мэтры» — Арт-бюро «Классика», за помощь в подготовке интервью.
