Ранним утром 28 марта сильнейшие стрелки, вошедшие в состав команды, – полковник внутренней службы Виктор Филиппов и три подполковника запаса – Владимир Ядрышников, Александр Страдчук и Нургали Миннибаев – после долгих перелетов вновь ступили на тюменскую землю. Три золотые и девять серебряных медалей ими было получено по итогам соревнований по стрельбе ...
*Ранним утром 28 марта сильнейшие стрелки, вошедшие в состав команды, — полковник внутренней службы Виктор Филиппов и три подполковника запаса — Владимир Ядрышников, Александр Страдчук и Нургали Миннибаев — после долгих перелетов вновь ступили на тюменскую землю. Три золотые и девять серебряных медалей ими было получено по итогам соревнований по стрельбе из боевого оружия на XII Всемирных играх полицейских и пожарных (World Police&Fire Games), которые прошли в Австралии.
Все три золотые медали как лучший стрелок, обошедший всех соперников из разных стран в личном первенстве, получил полковник внутренней службы Виктор Филиппов. В международных состязаниях он участвует уже более 10 лет — с 1995 года. «Весь мир удивляет», — с гордостью прокомментировали в областном ГУВД.
Виктор Филиппов — гость «Вслух.ру».*
**- Стреляли ли в детстве из рогатки? Каким образом у вас развилась столь поразительная меткость?
**
— Стрелял, конечно. Более того, эта шалость привела к тому, что в больнице оказался. Мы же стреляли не жеваной бумагой, а железными гнутыми проволочками. Одна такая пулька и зарядила мне в правый глаз. Мне тогда лет, наверное, 9−10 было. К счастью, обошлось, зрение не пострадало, но после этого случая из рогатки я больше никогда не стрелял.
— А из лука?
— Обязательно. Сами делали и лук и стрелы. Соревновались на меткость, на дальность полета.
Вообще, ко всему стреляющему тяга, в самом деле, с детства. Отец был охотником очень хорошим. Можно даже сказать, профессионалом. Он работал в Тюмени на ТЭЦ-1 газоэлектросварщиком. В отпуска ни в какие санатории никогда не ездил. Ружье за спину — и на охоту. Лучший отдых для него был. Кроме того, он со своей бригадой охотился на лосей — официально заключали контракт с предприятием. С мясом тогда было туго, вот и выполнял «мясной заказ». В этом смысле был профессиональным охотником. На самом деле, у него была настоящая страсть, любовь и уважение к оружию. Как любитель ездил на утиную охоту. Лет с семи начал меня с собой брать.
Первый выстрел помню… Сели две утки. Ружье тяжеленное. Я долго целился в них, в одну, вторую, а потом взял и пальнул между ними. Дробь — веером. Случайность, конечно, с одного выстрела убил двух уток. Отец тогда очень доволен был, рассказывал знакомым, что его первоклашка подает такие надежды.
**- Уважаемый Виктор! Несомненно, коллекция ваших медалей заслуживает внимания, однако имел честь видеть также и вашу коллекцию головных уборов полицейских разных стран мира. Расскажите, пожалуйста, историю попадания в вашу коллекцию самого любимого экземпляра и самого необычного… А также второй вопрос: не передались ли ваши неординарные способности вашим сыновьям? Заранее спасибо.
Сергей Рыжков, Тюмень**
— Было дело, собирал до недавнего времени. Сложно все это добро — у меня их более 20 штук — хранить. Как начал выезжать за рубеж с 94-го — Америка, Канада, арабские страны, — так непременно привозил что-то. Брали с собой форму — там в процессе менялись с коллегами из других стран. Например, в США в каждом штате — своя форма, поэтому американских у меня несколько. В Австралии фуражка полицейского похожа на головной убор таксиста — с шашечками, фуражка из Бангкока (летний вариант!) сделана из тростника, в ЮАР — из пробки. Однажды в Америке выезжал со стоянки, а она была вся забитая, и мне пришлось съехать на обочину. А дело было после дождя, скользко, слегка забуксовал. Местный полицейский стал усердно помогать, выталкивать машину. Я газанул и обдал его грязью изрядно. Так неудобно было… В утешение подарил ему свою новую спортивную форму. Его это так ошарашило, обрадовало. Он мне тут же презентовал свою кепку. Вот она для меня из самых дорогих. Не по стоимости, конечно. Еще интересный эпизод случился также на одной из американских дорог. Останавливает полицейский, мол, покажите документы. Я ему объясняю, как могу, что документы и все вещи в багажнике. Открываю — у него глаза на лоб — в багажнике полно оружия. Он уж за пистолет намерился хвататься. Еле успокоили его, объяснили, что мы — русские полицейские, приехали на соревнования. Вечером он приехал к нам в гостиницу в гости на роскошном «Харли-Девидсоне» вместе со своей женой. Славно пообщались. И обменялись фуражками.
Пожалуй, чем бы и хотелось пополнить коллекцию, так высокой каской английского бобби.
— А второй-то вопрос, про сыновей?
— Одно время я года три занимался в тире с детьми сотрудников, вел детскую секцию. Была возможность приобретать патроны для этого. Ходил с год и мой младший. У него в самом деле были определенные задатки, можно было бы выращивать из него хорошего спортсмена. Но на каком-то этапе он понял, что компьютеры ему интереснее стрельбы. Старший — гуманитарий, стрельба его не вдохновляет. Вообще же надо сказать, что в Тюмени пулевой стрельбы как таковой нет. Вот видите, какой маленький тир у нас. Все подразделения расписаны. Так что с детьми — ни со своими, ни с чужими — заниматься нет никакой возможности. Потребность в городе огромнейшая, люди заходят, спрашивают, можно ли записаться, можно ли детей привести…
— Что стало призом за победу в Америке? Как вообще вас принимали в США, сдержанно или, напротив, — обласкали. Возили везде, показывали и вас, и вам…
— Это всегда очень хорошие поездки, принимают очень тепло, отношение к нашей команде прекрасное. Например, в аэропорту — нас пять человек было в команде — встречали пять машин, каждый ехал в отдельной машине с сопровождающим и с мигалками до места. Стараются любую просьбу, касающуюся организации соревнований, удовлетворить. Был случай, когда начальник полицейской академии штата Индиана созванивался со своим другом из другого штата, ночью на своей машине мчался туда часа четыре, потом, соответственно, столько же назад, с тем чтобы к утру привезти нам нужные патроны к соревнованиям.
Где-то за полгода до начала созваниваемся с устроителями, решаем все вопросы по поводу проживания, тренировок, и когда едем туда, то все уже в основном готово.
Очень часто бываем в гостях у местных жителей, у них большой интерес к нам, хотят общения. Зовут на барбекю домой, в ресторан.
— Сгораю от нетерпения, а что же приз-то?
— На минувших соревнованиях я выиграл два роскошных пистолета «Спрингфилд». Один из них — базовая модель. Второй — просто шикарное оружие, модернизированный по самому последнему слову техники. Американцы ходили, цокали языком от восхищения. Каждый пистолет стоит 2,5 тысячи долларов. Прекрасные модели для соревнований. Однако согласно российскому закону «Об оружии» перевезти его в нашу страну не представляется возможным. Если бы мне его подарил глава государства — тогда можно было бы ввозить. Но с Бушем мы пока не знакомы. Таким образом, на великолепный приз я только полюбовался, сфотографировался с ними и… отдал назад. Лежат мои пистолеты в Америке. Жалко, с таким оружием наша команда выступала бы еще лучше.
Может, позже что-то получится, закон переменится, допустим.
— Вот вы — лучший полицейский планеты, дает ли это вам какие-то привилегии? Как вас встретили в России? Чем отметили? Ведь известно, что, например, олимпийским чемпионам страна дарит и квартиры, и машины, и солидные денежные вознаграждения.
— Честно говоря, я вообще категорически против такой формулировки — «лучший полицейский планеты». Даже «лучший стрелок среди полицейских планеты» не совсем корректно. Ведь на следующий год, да что там год, на следующий день может появиться кто-то еще лучше — «лучше лучшего полицейского планеты». Гораздо правильнее, как мне кажется, было бы определять чемпиона соревнований каждого года.
В России как встретили? Ну, на работе поздравили — написали поздравление на доске объявлений.
— «И Родина щедро поила меня…». Как это странно. Про привилегии вопрос сам собой отпал.
— (Улыбается.) Привилегий никаких.
**- Виктор Петрович, у спортсменов есть поговорка: «Родные стены помогают». Что для вас родные стены? Какой город роднее, Тюмень или Комсомольск-на-Амуре?
Дмитрий, Тюмень
**
— Родился я действительно в Комсомольске-на-Амуре, но прожил там только два года и с тех пор не бывал. Вся моя жизнь, за исключением 11 московских лет в армии и спорте, связана с Тюменью.
Тюмень крупных соревнований по стрельбе не проводит, потому сказать что-то по поводу «помогают стены» достаточно сложно. Надо две недели интенсивных тренировок, чтобы выйти на хороший спортивный уровень плюс приличное оружие и качественные патроны. Мы, стрелки, в большей степени зависим от хорошего оружия. Чтобы соревноваться в мастерстве с лучшими стрелками планеты, надо, чтобы оружие и патроны как минимум были не хуже, чем у них. И тогда стены могут быть совершенно любыми — сибирскими, американскими, южноафриканскими… Результат будет.
— Американцы не пытались вас оставить — поучить своих полицейских?
— Предложения такие были. И из Америки, и из Австралии, и из Арабских Эмиратов. Я их не принял. Не могу долго быть «не дома». Тоска начинается.
— Скажите, правда, что хороший стрелок контролирует даже биение собственного сердца, вернее, нажимает на курок только между его ударами? Или это миф?
— Смешно, если стрелок будет ждать паузы между ударами. Он просто никуда не попадет. Действительно, на тренировке каждый должен определить свой ритм сердца. Но главное — контролировать внутреннее состояние. Оно, на мой взгляд, должно быть чуть выше среднего: не полный покой, а несколько выше. Если слишком спокоен — плохо. Возбужден — тоже плохо.
— Чтобы был кураж?
— Пожалуй, так. Тогда все чувства обострены, и все получится как надо.
— Вот лично вы прекрасно стреляете. А приходилось ли на практике применять свое мастерство — не в стрелковом тире, а на каких-то операциях, в каких-то нештатных ситуациях.
— Только на охоте.
**- Мой родственник, мастер спорта по стрельбе, в свое время убежал ночью из дома, чтобы защищать Белый дом. Были ли у вас подобные эпизоды, когда вам приходилось кого-то или что-то защищать с оружием в руках?
**
— С оружием — нет. Только без него.
**- Меткость — это природный дар или умение, которое каждый может развить? Как это сделать? Расскажите, есть ли у вас режим, специальные упражнения и прочее…
**
— Для любой деятельности необходимы предпосылки, какие-то качества, которые позволят достичь успехов. Когда я начал заниматься стрельбой системно, то уже через три месяца выполнял норматив мастера спорта.
Что касается качеств, то первое, чем должен обладать хороший стрелок, это выносливость, устойчивость.
Выносливость можно развивать. Я, например, каждый день по минуте (за день «набегал» час) стоял с полным воды графином на вытянутой руке. В результате устойчивость у меня была такая высокая, что мог подолгу стоять как нарисованный — не шелохнувшись. Это очень важно. Кроме того, чтобы достичь чего-то серьезного, надо быть фанатом. Все должно работать на какую-то цель. Жесткий режим. Физические нагрузки. Специальные занятия.
Приходилось специально заниматься задержкой дыхания. Дело в том, что стрелок, когда целится, задерживает дыхание. В результате организм ощущает кислородное голодание. И надо его тренировать. Для этого я опускался под воду. Однажды, правда, перестарался — задержал дыхание примерно на 4,5 минуты и чуть не потерял сознание. Третье — хороший вестибулярный аппарат. Нас тренер гонял на велосипеде и заставлял ходить по рельсам. Мы жили тогда в Мытищах, и перерывы между электричками были довольно большими. Вообще именно по рельсам ходить не советую, мало ли что, но можно ходить по каким-то узким доскам, бордюрам.
И четвертое — выдержка. Умение терпеть. Это, как правило, дается.
Сейчас у меня обычный режим. Стараюсь высыпаться, пью витамины для зрения.
— Как ваше умение сказывается на работе обычных милиционеров: могут ли они у вас поучиться в стрельбе? Порой создается впечатление, что тут, как в любом другом спорте — есть выдающиеся спортсмены и есть обыкновенные физруки в школах. И их пути-дороги никак не пересекаются. У вас так же?
— Во многом так же. Видите — это обычный подвал обычного пятиэтажного старого дома. Мы уже упоминали с вами, что расписание занятий в тире достаточно жесткое, все расписано. Жесткое и ограничение по боеприпасам. Оперативник может потратить в тире 9 патронов в месяц! Обычный сотрудник и того меньше — 6. При таком нормативе нереально научить человека хорошо стрелять. Надо делать хотя бы по 30 выстрелов 2−3 раза в неделю. В Австралии, например, на каждого сотрудника выдается 2000 патронов. Мы когда услышали эту цифру, то даже переспросили, правильно ли поняли. Правильно, говорят, но это минимум. И тиры там — не чета нашему подвалу. Кроме того, помимо тиров в полицейских управлениях там много просто стрелковых тиров для граждан. Ходи себе, когда хочешь, занимайся.
В Москве, Питере, на Севере начали строить тиры. Видимо, выгодно. У нас пока затишье.
Так что вы правы, есть группа людей, которая может научить. Но нет возможностей.
— Не собираетесь ли вы написать книгу по стрелковому мастерству? Подобной литературы немного пока, пригодилась бы.
— В свое время меня привлекали на конференции по стрелковому мастерству, предлагали и диссертацию писать. Не буду оригинален — нужны тиры, стрельбища, нужна постоянная практика. И не только моя.
— До вас в роду были такие «Робин Гуды»? Или вы первый…
— Второй. Первым был отец.
Снимок с медалями сделан четыре года назад. Теперь, если прикрепить все медали Виктора Филиппова, не хватит даже этой огромной ленты. Да и ткань уже не выдерживает груза. Количество трофеев давно уже перевалило за сотню.
