Dipol FM | 105,6 fm

Олег Рой: лучшие воспоминания не продаются

Бывший воспитанник детского дома, руководителем которого впоследствии стал, сегодня он - российский писатель, член Союза писателей России и Союза писателей Европы, лауреат нескольких литературных премий. Почти одиннадцать лет Олег Рой (Резепкин) жил и работал в Швейцарии. Многие его произведения переведены на европейские языки и выпущены на ...

Бывший воспитанник детского дома, руководителем которого впоследствии стал, сегодня он — российский писатель, член Союза писателей России и Союза писателей Европы, лауреат нескольких литературных премий. Почти одиннадцать лет Олег Рой (Резепкин) жил и работал в Швейцарии. Многие его произведения переведены на европейские языки и выпущены на Западе. Роман «Няня» экранизируется известной голливудской киностудией «Miramax» (США). В настоящее время писатель живет в Москве. Олег Рой — гость «Вслух.ру».

**- Добрый день! Почему мы, простые смертные (или я одна такая несведущая?!), раньше не слышали ваше имя? Талант пропадал в Швейцарии? Или все-таки не пропадал? Почему решили вернуться в Россию?
Анастасия, Тюмень
**
— Не пропадал талант. Абсолютно точно. Издавался в Швейцарии и издаюсь до сих пор. Сейчас у меня в процессе перевода на французский и итальянский языки книга «Паранойя». В России она выйдет чуть раньше — в августе, в Швейцарии, скорее всего, в феврале.
Последние восемь месяцев я издаюсь в России.

**- Получается, что Россия вас узнала значительно позже, чем зарубежье. Верно?
**
— Мы иногда забываем, что жить, работать и учиться уезжали за пределы России немалое количество людей еще в СССР. В Швейцарии выходило огромное количество книг большими тиражами. В основном они были рассчитаны на русскоязычное население Европы. Россияне, таким образом, знали обо мне довольно давно.
Каким-то образом книги пересекали границы, и кто-то их читал и здесь. Другое дело, что раньше я писал под своей настоящей фамилией — Резепкин. Олег Рой появился недавно, всего восемь месяцев назад. Пройдет еще месяц, наверное, будут роды… Возможно, мучительные.

*(смеемся)
*
**- Я помню, что в каком-то интервью вы сказали, что перестали быть миллиардером после развода. Однако если деньги, как принято считать, дают определенную свободу человеку — чем заниматься, где жить, в какие страны ездить, — то значит ли ваше новое состояние, что свободы у вас стало меньше?
**
— Если бы у нас слово «свобода» соотносилось только со словом «деньги», то тогда мы все, кроме ребят из «Форбса», рабы чего-то и рабы кого-то. Хоть это слово уже избитое и об него все кому не лень вытирают ноги, но оно существует — «нравственность». Не только деньги дают свободу.
Естественно, после развода жизнь так или иначе начинается с чистого листа. Важно, что именно ляжет на этот чистый лист. Все остальное было связано с этим — два с половиной года было потрачено на то, чтобы в России в прошлом году появилась первая книга. Пробиваться в нашей стране, если ты не носишь фамилию Робски, не имеешь за собой миллионов, крайне сложно.

Когда люди перестают быть друг другу родными — в сердце поселяется тоска. Это тоже обременяет нашу свободу.

— Сейчас ушла тоска из сердца?

— Если прочитать книгу «Паранойя» или ту, что я сейчас еще пишу, — «Старьевщица» — то будет многое понятно, ведь автора видно по его произведениям.

**- Интересно… Олег, в двух книжках — «Доме без выхода» и «Обещании нежности» — так или иначе прослеживается тема безумия. Педагогическая няня, равно как и ее тетеха-доча, безумны. «Дельфиний» Андрей — явно блаженненький. Где «подсмотрели» такие персонажи? Или они полностью плод воображения, но чем-то навеянный?
**
— Как обычно, у автора это — 50×50. Что-то он выдумывает, а что-то видит сам. Я могу сказать, что подобная няня присутствовала в моей семье. В Швейцарии этот роман так и назывался — «Няня», в нашей стране — «Дом без выхода».

За такой няней (и ее дочерью!) я довольно долго наблюдал в своей семье. Наблюдения дали основание додумать острые сюжеты и повороты.
Я видел, насколько явно происходила «охота» на моих друзей. Мамаша была таким явным толкачом для своей «дочи», что это не могло не бросаться в глаза. Сначала это вызывало смех, потом недоумение. В итоге я расстался с этими людьми. Странно иметь в доме человека, который пытается всеми силами засунуть дочь в кошелек чужого мужчины. Но когда я вернулся в Россию, то понял, что для многих людей, из числа тех, кто стремится стать жителем Рублевки, такое поведение абсолютно нормально. Если заняться простенькой аналитикой и посмотреть на жителей Рублевки (кому 35−40 лет), то вы не найдете тех, кто стабильно живет в первом браке со своей женой — барракуды уже пришли вторым фронтом. Отвоевывая свое счастье, деля имущество и детей.

**- Может, я не права, но мне показалось, что в своих книгах вы часто делаете злодеями людей, которые в обычной жизни в силу своей профессии считаются добродетельными — например, няня. Или какой-нибудь «кагэбэшник», который, по идее, должен защищать интересы людей. Почему?
Татьяна**

— Могу сказать, что это именно те образы, которые мы преподносим читателю на разносе, как говорится. Которые ему самому навеивают некие ассоциации. В весьма популярной «Ликвидации», например, образ тех, кто вроде должен олицетворять добро, тоже преподносится иначе. Это интересно читателю.
Второе. Я был директором школы-интерната для детей-сирот и оставшихся без попечения родителей, поверьте мне — таких нянь насмотрелся, что не дай Бог. Зачастую в некоторые профессии приходят даже не по наитию, а меряя зарплатами, близким расстоянием от дома. Это настолько неправильно, что человек, занимающий не свое место, нередко вымещает всю свою гадость на окружающих. Не секрет, что в последнее время именно в органы приходят разные хлюпики, не служившие в армии, слабые физически, кого задирали в классе. Свою обиду такая даже самая маленькая власть — с двумя звездочками — вымещает на людях.

**- Вопрос в тему:
«Вы и сейчас руководите детским домом? Как вы оцениваете идею органов власти (по крайней мере, тюменских) о том, что детские дома должны исчезнуть — на смену им придут патронатные семьи». Саша**

— В 1985 году мы были первыми, кто создал на базе детского дома «семью»: в Магнитогорске мы сделали совместное проживание детей не по классам, а по принципу семьи — и первоклашки, и восьмиклашки.
Я проработал в детском доме почти три года, потом был замом начальника народного образования в этом же городе. Потом понял, как бы странно это ни звучало, что это не мое. Ни по деньгам — я не готов был так жить, ни по сердцу — не готов был переламывать себя, переступать через себя. Это очень сложно. Но я боготворю тех, кто остался работать с детьми, кто посвятил им себя. У них какое-то другое сердце, из другого материала.

Я говорю о доме-интернате для сирот и лишенных попечения родителей. Это очень сложно — знать, что 90% твоих учеников попадут в тюрьмы, пропадут, будут убиты. В те годы у них не было будущего. Не знаю, как сейчас.

Единственное, что я теперь делаю — посылаю туда детские книги. Знаю, что ТНК-ВР посылала мои книги буквально машинами в такие детские учреждения на Север. Мне приходили оттуда благодарственные письма и телеграммы. Каждый должен по мере своих сил и возможностей помогать детям с трудной судьбой.

Я не верю, что не будет домов-интернатов. У нас общество не готово к тому, чтобы не было отказников. Кроме того, сегодня 90% статей, по которым можно было бы не сажать, ограничиваться другими мерами, не применяются, правосудие работает в основном все же на лишение свободы. А значит, огромное количество детей остаются сиротами при живых родителях.
Если это менять — должны быть бюджеты, равные тем суммам, которые тратятся на вооружение. Важно, чтобы эти бюджеты не разворовали в самом начале. Иначе просто возведутся новые шикарные особняки, появятся виллы, автомобили и яхты.

Я, между прочим, с облегчением слушаю рассуждения о преемственности власти. В этом смысле я наоборот устроен. Уверен, что мы в России на генном уровне нуждаемся в царе. Вокруг власти — огромной кормушки — вьются все кому не лень.

Пока Россия очень быстро развивается, мы идем семимильными шагами. Кто знает, что будет через пять лет.

**- Интересно, а какова история появления вашего псевдонима. Ведь Роем, то есть рыжим, звали разбойника — героя одноименного романа Вальтера Скотта. Вроде вы не рыжий. Любите похулиганить?
Алена, Тюмень**

— Раньше очень любил, но с этим не связано никак. Это аббревиатура — Резепкин Олег Юрьевич. Последнюю букву просто заменили для удобства.
Вообще-то надо, пожалуй, придумать красивую историю на эту тему. Заняться с какими-то пиарщиками.

**- На что претендуете в вечности? В ряд каких писателей (необязательно современных) вы бы себя поставили?
Татьяна, Тюмень**

— Для меня, абсолютно честно, однажды было серьезным показателем, когда я сидел в ресторане, который называется «Макдональдс» (иногда мне очень нравится эта еда!), два молодых человека в разных местах этого заведения читали мои книги.
Не претендую ни на какую роль. Бульварное чтиво вообще не было в чести у классиков.
Главное, чтобы читали, находили что-то интересное. Я слышал, как люди говорили: прочитал книгу Олега Роя — жить стало веселее, интереснее, оказывается, люди преодолевают многое….

**- Похоже, это у всех все по-разному:
«Быть может, вы не поверите, Олег, но ваши книги у меня почему-то вызвали какую-то депрессию. Они не показались мне какими-то особенно легкими, что, по идее, свойственно бульварному чтиву, к которому вы относите свое творчество. Это не те вещи, где героиня/ герой встанут — попьют чаю — пойдут — порасследуют что-нибудь — придут — чаю попьют. У вас все посерьезнее, пострашнее. Специально нагнетаете?». Ленский, Сургут**

— Да, действительно, в моих произведениях очень много философии, драматизма. Но жизнь еще более ужасна. Я не говорю, что мои книги — легкое чтиво. Я не Донцова и Робски. Я пишу о невзгодах и потерях. Когда в Швейцарии вышла моя книга «Зеркало», «Амальгама счастья» называется она в России, в газете была огромная статья, в которой говорилось, что молодой писатель призывает золотую молодежь к самоубийству. Я не сразу осознал, что это такое. Потом понял, что многие люди, читая или перечитывая книги на каком-то этапе жизни, находят в них не то, что я вкладывал.
Это абсолютно нормально. У меня самого бывало, что, перечитывая Цветаеву, которой восхищался, находил в ее стихах безнравственность, пошлость.

Думаю, что у человека из Сургута просто более сложное состояние, нежели у одного из главных героев этих книг.

И потом, у меня всегда присутствует хэппи-энд. Его надо увидеть.
Могу посоветовать ему смотреть «Камеди-клаб».

— Сами смотрите?

— Нет.
Когда я вернулся в Россию, меня спросили, есть ли у нас, на свежий взгляд, творческая элита? Я ответил, что страна, где лучший певец — Дима Билан, лучшая писательница — Оксана Робски, а лучший художник — Никас Сафронов… Мне жалко мою страну.

**- Оксану Робски активно не любите?
**
— Отчего же, я с уважением отношусь к любому творческому человеку. На мой взгляд, она просто еще в пионерском лагере. Все приехали, а она осталась.

Сейчас многие стали писателями — и Ксюша Собчак, и Андрей Малахов. Общая тенденция такова — люди стараются «нахватать» себе всего после запятой, чтобы было написано: телеведущая, актриса, продюсер, писательница…

Я, кстати, тоже нахватал — писатель, сценарист, продюсер.

— От жадности?

— Нет, как правило, такие выводы делают представители светской хроники, те люди, с кем работаешь или общаешься. Не дай бог увидят поющим в караоке — певцом назовут.

*(улыбается)
*
**- А какова ваша профессия — чем зарабатываете на жизнь помимо литературы?
Евгений
**
— Я действительно снимаю кино. Закончили только что съемки полнометражного фильма «Люб.оff».14 февраля он выйдет на широкий экран. Интересный фильм, красивая сага. Вера Сотникова, Алексей Чадов в главной роли, Екатерина Вилкова…

Мне сильно повезло — желаю всем такого везения: я зарабатываю и наслаждаюсь от одного и того же — творчества. Пишу сценарии, книги, тексты песен. Пишу и под чужими именами, занимаюсь, так сказать, «чернухой».

**- Скажите, а как вы пишете? Каждый день по три часа, или, скажем, перед распахнутым в сад окном. Или, может, под музыку Вивальди?
Лена В.**

— Не поверите, я действительно сижу сейчас перед распахнутым окном — передо мной зелень моего любимого московского зоопарка. Иногда по четыре дня не выползаю из дома. «Старьевщица» забрала меня полностью, и я испытываю от этого огромное удовольствие. Меня это не давит.
Прошлую неделю провел на съемочной площадке, писал синопсисы, правил тексты.

— А как же футбол, не болеете?

— Нет, я в этом смысле старик Хоттабыч — не понимаю, почему на поле не 22 мяча… Я очень люблю хоккей и бокс.

Верно ли, что герои нередко выходят из-под контроля авторов? Вы их придумали, а они начали копошиться самостоятельно…

— Так бывает у многих писателей. И у меня случается. В таких случаях я бросаю роман. Таких у меня штук 11 (Толстой, правда, говорил, что в штуках романы не меряются). Они валяются в столе. Ты чувствуешь, что уже не властен над героем. А работать на него не хочется. С другой стороны, описывая какую-то ситуацию в романе, натыкаешься на совершенно оригинальную идею. Так у меня получилось с романом «Старьевщица».В «Старьевщице» женщина покупает у мужчины за очень большие деньги самые лучшие воспоминания. Занятно, не правда ли? Но в конце книги мы поймем, что все не так весело.

**- Мораль: жизнь без воспоминаний пуста?
**
— Отчего же, воспоминания есть, но только плохие. Все плохое стало сгустком: разбитые вазы, потерянные кошельки, несчастная любовь, переломанная нога, горечь от таблетки. Человека не стало ни на одной фотографии, где улыбаются его друзья. Нет запаха кофе, реки, рыбалки, счастливых мгновений, радости…Это страшно.

**- Что для вас важнее — сюжет или язык произведения? Есть ли у вас какой-то консультант по стилю, языку, вообще по писательскому ремеслу?
Комиссар Катани. Екатеринбург**

— Так, я понимаю, что все же придется сесть уже однажды с бренд-менеджером и продумать подобные вещи! Можно, конечно, сказать: я сам по себе такой великий и гениальный и крестиком вышиваю. Нет, у меня есть редактор, мы очень давно вместе работаем. Как бы мы ни знали русский язык — мы все одно профаны. Редактор нужен всем, даже, наверное, самому редактору. Правда, теперь я все меньше отдаю в редактуру.

У любого писателя есть люди, которые читают, делают замечания. У меня есть консультант, который не пропустит мимо себя рукопись, прочитает и внесет правку. В итоге рукопись проходит жернова редактуры — порой теряет процентов пять, а порой приобретает.
Думаю, что только у монстров нашей литературы — Марининой, Устиновой, Гришковца — есть роскошь работы без редактора. Я видел, как работает Маринина, — это большой человек.

— Сами что читаете?

— Точно скажу, что когда работаешь над романом — читать нельзя (говорю про себя!), невольно занимаешься плагиатом.
Когда я пишу, покупаю какой-нибудь длиннющий американский сериал, ставлю его себе фоном с любого места и думаю о своем. Не мог позволить себе не прочитать «Асфальт» Гришковца. Читаю книги Марининой. Читаю те вещи, которые вызывают интерес публики, правда, иногда дальше 5−6 страницы продвинуться не могу…
Быть может, требуется говорить, что я без ума от Чехова или что вот только закончил перечитывать Достоевского… Так многие говорят, наверное, это правильно с точки зрения имиджа — прессе, особенно московской, это нужно. Но я пока этому искусству не обучился. Не сижу сейчас с томиком Тургенева в руках. Нет такого.

**- Посоветуйте, пожалуйста, как выбирать хорошие книги. В магазине такая пестрота — трудно сориентироваться. Студентка Майя
**
— Думаю, что я — человек этого социума, не одиночка и зачастую подвержен рекламе. Но на меня действует не всякая реклама, а «реклама» близких мне людей. У меня есть человек, у которого можно спросить совета, что почитать. У нас с ним совпадает вкусовая ориентация на фильмы и книги. Так же я читаю статьи в глянцевых журналах — если до меня дошел слух, что на это стоит обратить внимание. Я ни в коем случае не бросаюсь на книжку с золотом, если мне не посоветуют люди, чье мнение для меня ценно. Я четкий приверженец сарафанного радио.

**- Что для вас важнее — мнение рядовых читателей, коллег по цеху? А может, вам вообще нет никакого дела до мнений, вы сами про себя все знаете?
Римма Андреевна, библиотекарь**

— Мнение — вещь, которую формируют СМИ. Для меня это важно. Как бы вы ни уважали мое чтиво, для вас я буду таким, каким меня преподнесли СМИ.
Мы живем во время Интернета, газет, журналов. Мы мало занимаемся логическим мышлением. Мы расслабляемся и отдаемся в руки информационной войне. А она вдалбливает в нас все что угодно.

Отдельные лишь индивидуумы высказывают свое мнение, и мы тогда с интересом смотрим и слушаем.

**- Как бы вы назвали жанр, в котором пишете?
Вера, Тобольск
**
— Многие называют «психологическая драма». Но я думаю, что они правы на 80%. Больше придерживаюсь хорошего понятия, которое почему-то презирают российские писатели — бульварное чтиво. А мне оно нравится. Вы можете мою книгу забыть в метро или автобусе, или в гостях. Потом обнаружить ее у друга и продолжить чтение с тем же удовольствием.

**- У вас есть детские книги?
«Как известно, хорошая детская книга — это довольно большая редкость сейчас. По-вашему, каким критериям она должна отвечать? Помогает ли вам в написании детских книг ваш „детдомовский“ опыт?». Сергей
**
— С 2000 года вхожу в золотую всемирную детскую библиотеку как писатель. У меня восемь детских книг, среди них трилогия «Приключения Лешикова». Именно она есть во всех интернатах, я много ее распространял. У меня есть «Сказка об отважном листочке» — мечтаю сделать по ней мультфильм. Красивая сага о семье, которой больше нет. Мне очень хотелось, чтобы ее и дети почитали, и родители. Развод — это уже мировая проблема, не только российская.
У меня есть две книги про интернат — «ТЮЗ-1» и «ТЮЗ-2». По одной из них сейчас начнутся съемки приключенческой комедии.

Могу сказать вам один очень плохой факт — у нас кроме детского канала «Бибигон» больше ничего такого нет. В детских передачах ты не можешь рекламировать пиво и «тампаксы». А значит, это неликвидно. Поэтому мало передач, детских фильмов, мультфильмов. В магазинах огромное количество диснеевских книжек с «покоцанными» текстами. Чрезвычайно мало хороших детских современных авторов. И тех, кто есть, издательства не спешат печатать — плохо продаются. Вот и получается, что хорошая детская книга — не редкость, но она плохо покупается.
Каждое 1 сентября делаем акцию — на кассе в книжном магазине, где продаются мои книги, мы отдаем в подарок мою детскую книгу. Лишь бы она дошла до читателя, лишь бы долетел до них мой «Отважный листочек».

Но это поменяется. Мы не можем воспитывать на «Рэмбо».

**- Есть книги Крапивина, есть сам Крапивин. Живет в Тюмени.
**
— Но фильмов по его произведениям нет, верно?

— Россия уже давно перестала быть «самой читающей страной». Видите ли вы выход в такой ситуации?

— Знаете, по продажам книг я не согласен с тем, что она потеряла этот статус. По продажам книг в Италии или Швецарии — мы как Гималаи по сравнению с пустыней Гоби. Не знаю, как составляются рейтинги.
По всей Москве висят плакаты, рекламирующие книги. Этого ведь никогда не было, мы уже готовы тратиться на рекламу книг. Это обнадеживает, значит, кто-то читает. Когда я захожу в магазин, меня охватывает страх — как много конкурентов. Новинок каждую неделю видишь от 20 и выше! И все это покупается.
Раньше в Госдуме спали — теперь читают. Тоже показатель.

Я не согласен, что мы теряем статус самой читающей страны. Уверен, что мы его никогда не потеряем.

— Ваши близкие, дети особенно, читают ваши книги? Высказывают ли критику или им все нравится?

— Мои близкие все читают. Знают, что к критике я отношусь нормально, но критикуют мало. Может, мало что есть критиковать?

Неудобно на сайте? Читайте самое интересное в Telegram и самое полезное в Vk.
Последние новости
Тюменец купил более 24 граммов метадона, чтобы распространить по городу
Тюменец купил более 24 граммов метадона, чтобы распространить по городу
Сейчас мужчина находится под стражей.
#новости Тюмени
#Тюмень
#Тюменская область
#наркотики
#наркокурьер
#МВД
#УМВД
#полиция
#ппсп
#суд
Труженица тыла из Викуловского района на 100-летие получила поздравление от президента Владимира Путина
Труженица тыла из Викуловского района на 100-летие получила поздравление от президента Владимира Путина
С юбилеем Марию Семину поздравил глава района.
#100 лет
#юбилей
#труженик тыла
#Викуловский район
#Тюменская область
#поздравления
#Владимир Путин
#Андрей Лотов
В Тюменском районе на новый масштабный инвестпроект требуются специалисты в сфере АПК
В Тюменском районе на новый масштабный инвестпроект требуются специалисты в сфере АПК
В селе Борки будут выращивать сеянцы хвойных пород, в том числе для восстановления после лесных пожаров.
#инвестиции
#АПК
#кадры
#работа
#лес
#Тюменский район
#новости Тюмени
Тюменским бойцам на СВО отправили детали для сборки нового робота-сапера
Тюменским бойцам на СВО отправили детали для сборки нового робота-сапера
Его разработали на фронте сами мобилизованные для дистанционного минирования и разминирования.
#СВО
#Гуманитарная помощь
#новости Тюмени
#мобилизованные
#технологии
Владимир Якушев: В регионах УрФО принимаются необходимые меры для безопасности граждан
Владимир Якушев: В регионах УрФО принимаются необходимые меры для безопасности граждан
Об этом полпред сообщил на совещании с главными федеральными инспекторами.
#новости Тюмени
#Тюмень
#Тюменская область
#Урал
#УрФО
#полпред
#Владимир Якушев
#безопасность
#посевная