Dipol FM | 105,6 fm

Алексей Климушкин: У нас лёгкий жанр, водевиль, но этот водевиль состоялся

2 мая актеру Алексею Климушкину исполнилось 50 лет. Самое время серьезно поговорить с человеком, который дарит столько радости зрителям.

_18 мая на телеканале ТНТ стартует показ нового сезона сериала «САШАТАНЯ». А 2 мая актеру Алексею Климушкину исполнилось 50 лет. Самое время серьезно поговорить с человеком, который дарит столько радости зрителям. О жизни, о детстве, о тернистом актерском пути._

— Давайте начнем с самого начала. Почему вы избрали именно путь актера?

— Знаете, это сейчас я такой умный, а тогда мне вряд ли было понятно — почему. Просто хотелось, и все. Теперь я чуть-чуть помудрел и побелел, и мне кажется, что все-таки правы были мои учителя, которые говорили: «Это не мы выбираем профессию, а профессия выбирает нас». Актерская стезя, это — немножко патология, соединенная с фантазией (_смеется_). Это отклонение, при котором человек застревает в каком-то возрасте, остается мальчиком.

— И все же, был ли момент, когда вы осознали, что хотите быть именно актером?

— У меня был тернистый путь в профессию. Я хорошо помню, как жил на Владимирском проспекте в доме 15, напротив театра им. Ленсовета. В котором тогда блистали Фрейндлих, молодой Боярский, Равикович. И так получилось, что чуть ли не через день я стал ходить в этот театр. Доставал контрамарки через одноклассницу, у которой мама работала в билетных кассах. Я пересмотрел репертуар по два-три раза. И что-то во мне щелкнуло. Потом была театральная студию в Юсуповском дворце, как раз в комнате, где убили Распутина. Там же был и есть сейчас замечательный театрик. Потом был знаменитый ТЮД во Дворце пионеров им. Жданова. Там занимались в свое время и Додин, и Сергей Соловьев, и многие другие. Могучая кучка. И все это вместе слилось в желание стать актером.

— Но поступить с первого раза не удалось.

— Верно. И чтобы не обижать родителей и, если честно, чтобы не идти в армию, я пошел в железнодорожный институт. Проучился год, понял, что это невыносимо, бросил и ушел работать в молодежный театр, который в то время возглавлял знаменитый режиссёр Владимир Афанасьевич Малыщицкий. Я работал сторожем, осветителем, монтировщиком. В общем, перепробовал все околотеатральные профессии. Потом ушел служить в Военно-морской флот, три года отдал Родине, и вернулся в тот же театр. Снова пытался поступать — не поступил. И только с четвертого раза мне это удалось.

— Тогда вы видели себя именно театральным актером?

— Конечно! Понятно, что какие-то фильмы уже звучали, и с пятого класса я прогуливал школу и бегал в кино на Васильевском острове. Билеты по 10 копеек. Там я заразился бациллой хорошего кино. Янковского Олега Ивановича я смотрел и в театре, когда Ленком привозил «Юнону и Авось» на гастроли, и на киноэкране. Обожал фильм «Полеты во сне и наяву». Это было откровение!

— Тот период, доактерский, дал вам что-то, пригодившееся в будущем?

— Когда на тебе ответственность и ты «ведешь» спектакль, будучи радистом или осветителем, это — очень приятная штука. И вспоминая сейчас, я думаю, что эта мера ответственности была чуть-чуть схожа с актерской. Позже эта ответственность, которой меня научил закулисный театр, мне очень пригодилась. Ну и потом, там я был окружен творческими людьми. Людьми, влюбленными в искусство. Актеры, художники, состоявшиеся, не состоявшиеся, все были освещены каким-то светом. Тогда ведь деньги не правили бал. Тогда, живя в Питере, ты должен был слушать Цоя и БГ, читать Бродского, Булгакова, Достоевского.

— До сих пор бытуют легенды о пьяном театральном закулисье. Насколько они правдивы?

— Отчасти правдивы. Пили тогда везде, и в театре, и в кино. Но пить-то пили, а дело разумели. Кто-то говорит: «Вон, Высоцкий пил, значит, и я могу». А я всегда отвечаю: «Но ты стихи не пишешь, брат». Да, выпивали, но — под разговоры об Экклезиасте. А это немножко отличается от того, как пьют сейчас. Сейчас, наблюдая не редко за разговорами молодых, я вижу, что они постоянно крутятся вокруг «бабок». При этом деньги, товарищи, никто не отменял. И я тоже за «бабки»! Но не они должны быть главными. И не приведут «бабки» к счастью.

— И все же вы смогли поступить? Помните, что тогда почувствовали?

— После четырех попыток? Разумеется, счастье. Но в жизни, как всегда, когда ты очень чего-то хочешь, оно уходит. А когда ты немного равнодушен, тебе дается. К моменту последнего вступительного экзамена у меня рождался ребенок. Полголовы у меня думало совсем о другом. От этого появилась легкость, и я поступил. Как в молитве Экзюпери: «Научи меня искусству маленьких шагов… Дай мне не то, чего я себе желаю, а то, что мне действительно необходимо».

— История персонажа Сильвестра Сергеева началась с ситкома о студентах. Есть какое-то яркое воспоминание, олицетворение студенческих дней Алексея Климушкина?

— У меня были прекрасные преподаватели: Владимир Викторович Петров, позже — Александр Иванович Романцов и Лев Яковлевич Стукалов. Они открыли нам свободу творчества. И вот эту творческую свободу я позже не испытывал сам и, следя за моими однокурсниками, ставшими знаменитыми, могу сказать, что не испытывали и они. Моменты творчества и горение глаз. Все, чем бы ты ни занимался: кушал, гулял, не важно, — сводилось к тому, что надо сделать классный этюд, от души, вынуть из живота! Это было самое главное. И ту планку, которую нам задали учителя, я после не видел ни у себя, ни у своих однокурсников. И я не знаю, как Владимир Викторович Петров смог нам это донести. Но — смог. Я вспоминаю об этом с невероятным трепетом.

— То есть не зря хороших учителей называют инженерами человеческих душ?

— Совершенно верно! Есть замечательный фильм с Хоакином Фениксов и Сеймуром Хоффманом — «Мастер». Он об этом. В студенчестве я не понимал многого, не понимал, насколько он был мудрым, наш дворянин, прошедший до Берлина — наш Петров. А теперь я вспоминаю его всегда, как отца родного. Знаете, театральный институт соткан из смеха, юмора, страстей и страстишек. А ведь из нас, из 30 человек, только две девочки и три мальчика были 18-летними. Остальных он в этот раз набрал после армии. Прожженные люди! И с нами ему было очень нелегко, нас нельзя было купить на то же, на что покупали 18-летних, мы немножко по-другому смотрели на мир. Но он сумел подобрать ключик. Да, радость была во всем. Молодость: не давит груз, опыт, ты веселый горнист, довольный и счастливый. Но при этом у нас после армии была этакая «слеза», и как однажды сказал нам Мастер: «Иногда мне кажется, что вам не хватает воздуха».

— Чем вы тогда увлекались? Чем болели?

— Я очень любил Большой драматический театр. О гастролях Ленкома с Янковским, Абдуловым и всей братией я уже говорил. Еще были фильмы-притчи Марка Захарова — это было настоящее, то, что меня грело.

— Как в вашей жизни появилось телевидение? Ведь вы же не только актером, но даже режиссером на телевидении были?

— Все тогда началось от безысходности, от безработицы. Плевок в вечность случается, когда актёр находит своего режиссера, а режиссер — актера. Любимов нашел Высоцкого. В БДТ служили Басилашвили и Юрский. Я очень мечтал об этом, но своего Эфроса и своего Любимова не нашел. Пришлось самому что-то пытаться делать. Не могу сказать, что на телевидении я совершил великие прорывы. В качестве режиссера мне приходилось делать программы: «Окна», «Бремя денег», первый «Дом». Потом работал в Питере на студии «Позитив». Все это — конвейер, в котором, правда, я пытался честно работать. Зарабатывать на молоко детям и себе на хлебушек. Хвастаться тем этапом не приходится. Я поимел опыт, а телевидение поимело меня (_смеется_). Но мне понравилось, я нашел много интересного, встретил массу замечательных людей.

— Вы не редко повторяете это словосочетание — «плевок в вечность». Почему?

— Это, по-моему, сказала госпожа Раневская когда-то. Я в данном случае имею в виду вот что: чтобы получилось хорошее стихотворение, его надо задумать, как гениальное. А у нас сейчас часто задумывают так: сделаем средненькое, и уже не плохо. Но если ты задумал средненькое, то в результате получится фуфло. Надо все задумывать гениальным, надо даже в конвейере искать душу.

— Каково было семейному человеку в тот период становления нового Российского телевидения?

— Очень трудно. Я был честным исполнителем. Я люблю камерный психологический театр, а мне приходилось заниматься площадным театром. Так же и с телевидением — я люблю совсем другие вещи, но всевышний поставил меня на довольно грязную работу. Однако даже ее я старался выполнять честно. Во все времена остается место для мечты, для настоящего. Я с теплом вспоминаю, как участвовал в такой программе, как «Маршрутка» на Питерском телевидении. Там все плохо закончилось, инвесторы сбежали, продюсеры поссорились. Но там была очень хорошая команда. И мы сделали с десяток сюжетов из девяноста, за которые мне не стыдно до сих пор, и которые попахивали искусством. А ведь всего лишь скрытая камера вроде бы. Но там случился джаз. Партнеры понимали друг друга, с режиссером был найден общий язык. И пусть эту передачу никто не видел, но я вспоминаю ее с теплотой.

— В какой-то момент вы почти отошли от актерской стези.

— Назовем вещи своими именами — я не был востребован. А то, что я делал, мне не нравилось. У меня был замечательный период в лихие 1990-е, когда я зарабатывал 500 долларов на радио и 20 долларов в театре. В театре у меня было три наименования, которые я играл для души. А на радио я зарабатывал, чтобы кормить детей. И это была полная гармония. Конечно, физиологически, я был полностью высушен, потому что у меня был ночной эфир с 00:00 до 7:00. Дома были маленькие дети, поэтому потом я ехал к бабушке спать. Потом в 10:00 уже начиналась репетиция, вечером спектакль, а ночью снова эфир. В таком аду я три года жил, но это было самое счастливое время! Потому что была гармония души и тела. Мужчине необходимо зарабатывать на семью, и в то же время надо делать что-то и для души. Но потом произошли довольные неприятные движухи, когда начало кренить: либо ты работаешь для души и бесплатно, либо зарабатываешь деньги, но души — ноль.

— Ваш персонаж, Сильвестр, только к последним сезонам пришел к некоей гармонии в семейной жизни. К тому, что вы называете «поцелуем в темечко». А как вы при таком режиме работы смогли сохранить семью?

— Человек предполагает, а бог смеется. Конечно, в чем-то я потерял, что-то мне не удалось сделать для своей семьи. Но я учился у великих, у таких пар, как Ростропович и Вишневская, к примеру. Они говорили, что им удается так долго быть вместе, потому что он на гастролях, она на гастролях, и видятся редко. Здесь все относительно. Не могу сказать, что моя семья — идеальная пара. Но, возможно, именно потому, что мы редко виделись, нам удалось сохранить некоторый трепет. К тому же, семья у меня не актерская, и это сыграло добрую службу. Есть исключения в виде крепких актерских семей: те же Немоляева и Лазарев. Но это — редкость.

— Как случилось, что вы решили вернуться к актерской деятельности и попробоваться на роль Сильвестра?

— Все решают связи. Мой однокурсник, чешский режиссер Влад Ланнэ в тот момент проводил кастинг на этот сериал. Он мне звонил, убеждал приехать. Я говорил, что у меня самого куча проектов и некогда, но он не успокаивался. В конце концов, я взял билеты и приехал. На кастинге присутствовали Слава Дусмухаметов и Семен Слепаков. И как-то все мы сразу друг другу сказали: «Да!». Все сложилось, это было искренне и хорошо. И с тех пор все всегда было органично и с их стороны, и с моей. И это, конечно, дало мне воздух. У нас лёгкий жанр, водевиль, но этот водевиль состоялся. И этот воздух греет и зрителей и нас.

— Не редко, чем дольше существует ситком, тем более плоскими становятся персонажи. Сильвестр, напротив, становится все объемнее. В чем секрет?

— У Юрия Никулина был знаменитый цирковой номер с бревном. И его спросили: «Но вы же хотели играть что-то серьезное?» А он ответил: «Мне не предлагают. Поэтому это бревно для меня и „Гамлет“, и „Гроза“, и все роли, которые я не сыграл». Этот очень смешной цирковой номер они делали серьезно. Мой Сильвестр, это мой Гамлет, это все, что я могу сказать и не сказал. И я ему очень благодарен. Я — это и есть Сильвестр.

— То есть срастание с персонажем произошло?

— Это очень хитрый вопрос. Мой мастер воспитывал меня немного по другому. Мой любимый актер Евгений Евстигнеев в «17 мгновениях весны» где-то подсмотрел, как делать замечательные ручки и ножки. Но я вас уверяю, что когда он глотал яд и выпадал из окна, тот его последний взгляд — это был взгляд Евстигнеева. В чем-то мы, актеры, — обезьянки, что-то мы подсматриваем, но нельзя быть обезьянкой-личностью. И всегда приходит момент, когда ты либо играешь то, что думаешь, либо притворяешься, что думаешь. Сейчас, к сожалению, много актеров, которые делают умные лица с пустыми глазами. Им нечем страдать. Сейчас стало обычным делом притворяться душевными и духовными, не будучи ни тем, ни другим. Случилось время перевертышей. Но мне повезло, Мастер дал мне не музыкальное, но чувствительное ухо. И я слышу неискренность. Когда Янковский нес свою свечу у Тарковского — там было видно: весь Тарковский в Янковском, и весь Янковский в Тарковском. Это — настоящее, это искра. Сейчас — редко искрит. И потому я радуюсь, как ребенок, когда все-таки искра появляется.

— Вы как-то сказали, что если в комедии нет далекого, но явного плана трагедии, то комедия не состоится. В чем трагедия Сильвестра в «САШЕТАНЕ»?

— Он с самого начала танцует на собственных костях. Его бросила жена, оставила с маленьких ребенком. С отцом он разошелся, тот оказался, мягко скажем, нечистоплотным. Этих трагедий хватит на целое кино. Кто-то в таких ситуациях плачет, Сильвестр ушел с головой в бизнес. И от этого получается интересная комедия положений.

— Часто ли приходилось отстаивать персонажа у режиссера?

— Да, часто. У нас долгий проект — 8 лет, была текучка режиссеров. И каждый приходил, зная больше о Сильвестре и о жизни, чем я. Но были и три режиссера, с которыми мы достигли единения и случились лучшие эпизоды. Как только мы достигали взаимопонимания — все у нас получалась. Как только каждый из нас начинал тешить собственное самолюбие — ничего хорошего не происходило. Тут главное понимать, что мы делаем общее дело. И когда компашка друг друга чувствовала, исчезали вопросы: мы дружили со сценаристами, мы дружили с режиссерами, друг с другом. В результате на экране был виден КПД.

— Если судить по вашим интервью, все, что вы желали Сильвестру — постепенно случается. Это вы влияете на сценаристов?

— Нет, не думаю. Здесь — совместная искра. Сценаристы сделали все правильно, они держат нос по ветру. Мы стремимся к достоверности, а без этих изменений в жизни Сильвестра была бы «фанера». Здесь же появились живые нотки. Дай Бог, чтобы все это продолжалось, и сохранялся творческий посыл. По-человечески я доволен тем, что происходит с Сильвестром. А по-актерски — я жадный, я хочу еще больше размаха, еще больше интриг, мне всегда мало. Но я благодарен за все, что написано.

_Смотрите новый сезон ситкома «САШАТАНЯ» с 18 мая в 20:00 на ТНТ._

Неудобно на сайте? Читайте самое интересное в Telegram и самое полезное в Vk.
Последние новости
Серия ¼ финала плей-офф ВХЛ между «Рубином» и «Соколом» переходит в Тюмень
Серия ¼ финала плей-офф ВХЛ между «Рубином» и «Соколом» переходит в Тюмень
После трех побед наш клуб уступил.
#ХК Рубин
#Рубин
#ВХЛ
#хоккей
#Тюмень
#новости Тюмени
#новости России
В Тюменской области стартовал третий день выборов президента России
В Тюменской области стартовал третий день выборов президента России
Голосование продлится до 20 часов 17 марта.
#выборы
#избирком
#Игорь Халин
#явка
#Тюменская область
#новости Тюмени
После Масленицы в Тюмени прогнозируют потепление до +8 градусов
После Масленицы в Тюмени прогнозируют потепление до +8 градусов
Прогноз погоды на ближайшую неделю.
#прогноз
#погода
#весна
#Тюмень
#новости Тюмени
"Лада Гранта Кросс", умные колонки и смартфон: итоги четвертой суперигры викторины "Люби свой край"
"Лада Гранта Кросс", умные колонки и смартфон: итоги четвертой суперигры викторины "Люби свой край"
Всего за четыре игры тюменцам преподнесли 52 подарка.
#новости Тюмени
#Тюмень
#Тюменская область
#викторина
#подарки
Тюменка без водительского удостоверения стала хозяйкой нового авто от викторины "Люби свой край"
Тюменка без водительского удостоверения стала хозяйкой нового авто от викторины "Люби свой край"
Пока на новом автомобиле семью будет возить муж.
#новости Тюмени
#Тюмень
#Тюменская область
#викторина
#подарки