На экраны Тюмени в среду вышла последняя серия «поттерианы». Зрительные залы были почти полны самой разнообразной публикой, от подростков до дядей и тетей.
На экраны Тюмени в среду вышла последняя серия «поттерианы». Зрительные залы были почти полны самой разнообразной публикой, от подростков до дядей и тетей. Были и те, кто, посмотрев с полчаса на самодеятельное сопротивление волшебного сообщества, выходили из зала, явно ошиблись фильмом (конкуренцию «Дарам смерти» в прокате составляют очередные «Трансформеры» и многообещающая «Очень плохая училка»). Дети, утомившись трагедиями, беззаботно фланировали по залу. Но большая часть зрителей стойко держалась за кресла, чтобы в итоге констатировать: точка поставлена.
«Такова участь злых волшебников», — захотелось сказать сразу, немедленно, как только редуцированное зло, словно пепел от пачки сгоревших листов, начало поэтически подниматься в небо над полуразрушенным Хогвартсом. Мультиплицированный злодей погиб по законам жанра, лишившись сторонников, оставленных про запас осколков души и вожделенных даров смерти, от руки заботливо выращенного личного врага, награжденного, как некогда андерсеновский мальчик, осколком скверны. Визуализированный хеппи-энд наконец пал благодатным дождем на хорошо подготовленную десятилетиями ожидания почву.
Все! Закончилось! Это было неожиданное ощущение, несмотря на то, что книжки давно прочитаны, погибшие герои оплаканы, а умилительный финал прочувствован, разложен на молекулы и атомы и снова сложен в ту же идеалистическую картину. Известность сюжета, вопреки ожиданиям, не добавила скуки и в этот раз. «Наши» вновь победили, проявив доблесть и завидную силу духа, выстояв перед лицом превосходящего противника, тотальной злобы и затмевающего разум отчаяния. Катарсис наступил. Забыв про прочитанную книгу, можно было удовлетворенно сказать: я знал, что так будет, и тайком утереть скупую слезу. Всем спасибо, терапевтический эффект налицо.
Заключительный фильм о Гарри Поттере, хоть и разделенный на две части под ропот нетерпеливых поклонников, все же не мог вместить в себя всех подробностей книги, словоохотливой, многословной, исчерпывающей, написанной словно взахлеб — последний раз. Поэтому отредактированная — довольно бережно и с большим пиететом к оригиналу — киноверсия событий оказалась ценным подарком. Она вышла гораздо лаконичнее и выверенее книги, лишенная всяких поползновений на украшательство и мелодраму, хотя сама чувствительная история давала этому множество поводов.
При этом битва осталась битвой, погибших укрыли плащами, над обломками разрушенных стен в большом холле, уместно разбавив пафос, погоревал Филч. Гарри с друзьями, взявшись за руки, скромно постояли на поле победы, чтобы еще раз увидеться со зрителями через девятнадцать лет. Кстати, авторам и в этой сомнительной маскарадной плоскости удалось выдержать выбранный стиль — ничего чрезмерного, смешного. Условно Гарри действительно мог бы так выглядеть в свои тридцать шесть, Джинни со «взрослой» прической стала походить на мать, а Гермиона обзавелась благопристойным пучком. Из своего зрительского кресла благосклонно говорю: верю.
Феномен сериала про маленького волшебника, поставленного волей автора перед эпическим — ни больше ни меньше — выбором, как набор кристрашей, вобрал в себя множество рассеянных во времени читательских и зрительских эмоций, чувств, становясь, таким образом, чем-то большим, чем экранизированная сага. За то время, пока зрела, росла и формировалась история, одни читатели успели родиться, другие — вырасти, третьи — сдать выпускные экзамены, четвертые — получить первую зарплату, пятые — жениться и родить детей, шестые — завести собаку, седьмые — сделать карьеру и выйти на пенсию, наконец. У всех — свой маленький волшебник. Не знаю, как долго будут актуальны эти фильмы и возьмется ли кто-то в будущем за новую версию экранизации, но эта конкретная, растянутая на годы сага, породив множество вариаций и отражений, прочно вошла в наше время. Причем даже для тех, кто вовсе не интересуется волшебством.
