«Алябьевская музыкальная осень» завершилась двумя грандиозными концертами 8 и 9 октября. Слушатели не просто аплодировали стоя – так у нас теперь приветствуют почти всех музыкантов, – но и кричали «Браво!», не желая сдерживать своих восторгов. В репертуаре московского квинтета «Пьяццолла-Studio», выступавшего 8 октября, – исключительно танго короля ...
«Алябьевская музыкальная осень» завершилась двумя грандиозными концертами 8 и 9 октября. Слушатели не просто аплодировали стоя — так у нас теперь приветствуют почти всех музыкантов, — но и кричали «Браво!», не желая сдерживать своих восторгов. В репертуаре московского квинтета «Пьяццолла-Studio», выступавшего 8 октября, — исключительно танго короля этого жанра Астора Пьяццоллы. В конце XIX века танго зародилось в эмигрантских кварталах Буэнос-Айреса, разбитная немудрящая музыка кабачков и борделей впитала постепенно мелодичность итальянского пения, африканские ритмы, декадентский стиль французского кафешантана, пронзительно-щемящие звуки немецкого аккордеона — бандонеона. В детские годы Астора Пьяццоллы, родившегося в 1921 году, танго уже было неотъемлемой частью жизни аргентинской столицы. А в 40−50-е годы оркестры ночи напролет играли танго в огромных танцевальных залах не только в Аргентине, но и в Европе, пока мир не завоевал рок-н-ролл.
Пьяццолла учился в Парижской консерватории у знаменитого профессора Нади Буланже. Она и уговорила его отказаться от сочинения симфоний в пользу танго — он написал их более трехсот, экспериментируя с формой. Впрочем, даже авангардные танго Пьяццоллы в 60−70-е годы не смогли возродить народную популярность жанра. Пьяццолла умер в 1992 году, а в последние годы интерес к его творчеству возродился во многих странах, в том числе и в России. Руководитель «Пьяццолла-Studio», баянист Фридрих Липс рассказал перед началом концерта о том, что по всему миру созданы коллективы, играющие музыку Астора Пьяццоллы, и они регулярно собираются на фестивалях. В московском квинтете играют народные артисты России, профессора Гнесинки и Московской консерватории, так что через сто лет танго из маргинальной музыки бедных кварталов превратилось в классику XX века, которую играют лучшие исполнители в филармонических залах. И если 5 октября на концерте прекрасного пианиста Николая Бирмана публике не хватило эмоций — музыку Шуберта и Листа в исполнении Бирмана называли «хрустально-чистой, но холодной», — то танго «пробрало» всех. На концерте квинтета звук слаженного и виртуозного ансамбля рассыпался на осколки, проходя через микрофоны и динамики, зачем-то окружившие музыкантов. Но карнавал и смерть, праздник и трагедия разыгрывают свои партитуры вне зависимости от качества звука, доходящего до публики. И легко вообразить, что шершавые смычки скользят и ударяют не по струнам скрипки Владислава Иголинского и виолончели Владимира Танха, а по жилам, по сердцу, по барабанным перепонкам слушателя. Квинтет выбрал для концерта самые разные танго — лиричные и печальные, как «Одиночество», страстные и яркие, как «Танго любви», опасные, как «Акула», и сложные, как «Фугата». Бандонеон, которому подражает баян Липса, неслучайно самый заметный инструмент танго: полифонические возможности этих инструментов — как визитная карточка жанра. Фортепиано (Святослав Липс), баян, скрипка, виолончель надрываются каждый в своем плаче, тревожно постукивают перкуссии (Николай Гофс), но волшебным образом эта кричащая разноголосица, происходящая из трущоб Буэнос-Айреса, сливается в гармоничную историю, которой диссонансы только придают пряности. Мне нравится думать, что танго похоже на XX век — неприкрытая любовная страсть и слезы без стеснения сменили изысканную размеренность, чопорная элита не может противостоять напору разномастной толпы. И толпа эта не уродлива — она криклива, неделикатна, несдержанна, но есть в ней простое благородство, естественная элегантность, которая дает музыке маргиналов пропуск «в классики». Признанная классика, музыка высокого стиля в зале филармонии царила 9 октября вместе с симфоническим оркестром Московской филармонии. Несмотря на то, что дирижер оркестра Юрий Симонов без восторга отозвался об акустике тюменского зала, публика симфоническую музыку приняла без нареканий. И Шуберт с Листом показали себя с иной стороны, чем на вечере фортепианной музыки 5 октября. Николая Бирмана, исполнившего два концерта Листа, приняли как старого знакомого, а оркестр был на этом фестивале вне конкуренции — симфонической музыкой меломанов радуют нечасто. И даже концерты для фортепиано с оркестром, которыми стращали тюменцев профессиональные музыканты, звучали прекрасно и легко. Юрий Симонов, в отличие от знакомых тюменцам дирижеров Владимира Спивакова и Антона Шароева, управляет оркестром сдержанно, лаконичными отточенными движениями. Артистизм, легкое праздничное пританцовывание Спивакова, драматическое напряжение Шароева, возможно, показались бы Симонову излишними. Во всем, от идеально выправленного концертного костюма и прически до кратких точных жестов, дирижер оправдывает свое высказывание: «Демократия и серьезное искусство — вещи несовместимые. Музыка — это прекрасные звуки, организованные во времени. И человек, производящий эти звуки, сам должен быть предельно дисциплинирован».Любопытно, он работал главным приглашенным дирижером филармонического оркестра Буэнос-Айреса — и город, породивший неудержимую энергию танго, поверил свой оркестр педантичному и довольно жесткому русскому маэстро. Не думаю, что Юрий Иванович похвалил бы слушателей, которые, не имея привычки к серьезной музыке, то и дело упускали рифму музыкальных фраз и виртуозных пируэтов, но такие в зале были, судя по ворочанью в некоторых креслах и милым тюменскому сердцу звукам мобильных телефонов. Самые добросовестные из невоспитанных зрителей просто наслаждались приятными звуками многих инструментов, изучая состав симфонического оркестра и любуясь профилем солиста. Все же недаром Ференц Лист решил порвать со старой традицией пианизма и развернул рояль так, дав посетителям концертов возможность получше разглядеть музыканта и его руки. Николай Бирман вновь играл на новом рояле «Зайлер», презентация которого состоялась незадолго до финального концерта «Алябьевской осени». Урсула Зайлер, представительница пятого поколения владельцев знаменитой рояльной фирмы, прибыла в Тюмень ради презентации инструмента, отданного нашей филармонии в большую рассрочку. Госпожа Зайлер поприветствовала тюменскую публику перед началом концерта, дипломатично заметив, как она гордится, что на роялях «Зайлер» будут играть представители знаменитой русской школы фортепианного исполнения.
